Обратная сторона космонавтики

В Центре космических исследований им. Джонсона посещение «камеры с горшочками» – тоже часть обязательной тренировки. Оно дает яркую и четкую картину того, с чем у всех людей установлена очень интимная связь, но чего большинство из нас до сих пор по-настоящему не видело. Хотя, возможно, это и не совсем то же, что впервые смотреть на свою родную планету из космоса. Правильное положение играет здесь очень важную роль, поскольку на космическом шаттле туалеты имеют лишь 10 сантиметров в диаметре, в то время как привычные нам земные – 46 сантиметров. Джим Бройан, инженер по очистке сточных вод, который и создавал для НАСА туалеты и прочие сооружения, устраивает мне экскурсию. Бройан – мужчина довольно хрупкого телосложения, с угловатыми чертами лица. У него есть привычка смотреть на собеседников поверх очков в проволочной оправе, а когда он шутит, то сохраняет серьезное выражение лица. Да и вообще, я думаю, работать с ним безумно интересно.

«С помощью камеры можно увидеть, находится ли ваш. – Бройан подыскивает более культурное слово, – анус как раз над отверстием». В невесомости довольно сложно определить положение своего тела, опираясь только на ощущения. Ведь человек даже не сидит на сиденье, а просто парит на очень близком от него расстоянии. В основном, по словам Бройана, люди стараются сесть как можно дальше, в результате чего угол падения экскрементов искажается, задние стенки трубы вымазываются и забиваются находящиеся рядом вентиляционные отверстия. Космические туалеты работают по принципу пылесоса; «поступления», как называет их Бройан, спускаются под воздействием воздуха, а не воды или гравитации, которых на космическом корабле практически нет. Забитые же вентиляционные отверстия могут стать причиной поломки туалета. Кроме того, на борту космического корабля существует правило: кто засорил отверстия, тот их и прочищает. А это, по мнению Бройана, задача «не из легких».

Комната с горшочками оборудована как настоящий туалет – раковинами и держателями для туалетной бумаги, но используется она главным образом как класс для занятий. Каждый астронавт должен пройти обучение у Скотта Вайнштайна, который как раз идет сейчас нам навстречу. Вайнштайн обучает астронавтов не только ходить на горшок, но и правилам авиационной кухни – тому, как нужно есть в космосе. Работа у Вайнштайна действительно необычная: учить самых опытных, квалифицированных и успешных людей в мире тому, чему учат детей в яслях. Эти мужчины и женщины учатся здесь всему заново: как пересечь комнату, как есть ложкой, как садиться на унитаз – все, что надо знать для жизни в космосе.

Скотт – довольно крупный мужчина, ростом 196 сантиметра и спортивного телосложения. У него маленькие дети, в окружении которых его так легко себе представить: вот они сидят у него на коленях, а вот один из них взбирается ему на спину, словно карабкаясь по турникету, стоящему на детской площадке. Хотя по образованию Скотт – специалист по управлению отходами, но семь лет он разрабатывал в НАСА траектории полета ракет. Однако в один прекрасный день Вайнштайн вдруг понял, что хочет работать с людьми. И думаю, педагог он действительно хороший. Благодаря его доброжелательной и открытой манере общения, с ним, как ни с кем другим, легко заговорить на тему, о которой обычно принято молчать.

И это значит гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Экскреция в условиях невесомости – совсем нешуточное дело. Без гравитации простой процесс мочеиспускания может стать настоящим экстренным случаем, требующим введения катетера и унизительной радиоконсультации с авиационным врачом. «Когда находишься в космосе, сигналы тела воспринимаются совершенно по-другому», – говорит Вайнштайн. Там человек не чувствует привычной тяжести в мочевом пузыре, которая и служит ему сигналом. На Земле, когда мочевой пузырь наполняется, рецепторы растяжения сообщают об этом его хозяину, передавая сигнал все более настойчиво по мере наполнения полости. Но в невесомости урина не собирается на дне мочевого пузыря. Поверхностное натяжение заставляет ее растягиваться вдоль всей внутренней стенки органа. И человек получает сигнальный импульс только тогда, когда пузырь переполнен и его оболочка сильно натянута. А к этому времени жидкости может накопиться так много, что она перекроет клапан мочеиспускательного канала. Поэтому Вайнштайн советует астронавтам ходить в туалет по расписанию, даже если они и не слышат «зова природы». «То же самое можно сказать и о дефекации, – добавляет он, – при которой человек тоже не ощущает сигналов, к которым он привык на Земле».

Бройан и Вайнштайн предложили мне самой испробовать тренажер. Вайнштайн подошел к стене и нажал на выключатель, отчего тут же зажегся свет в раковине. Ведь, когда приседаешь, верхний свет заслоняется. «Итак, – говорит Вайнштайн, – вы попробуете сейчас сесть прямо и включить свет, смотрите, как это нужно делать».