Обратная сторона любви

Есеня качает головой. И Меглин впервые в жизни чувствует ужас, догадываясь, что скажет Есеня еще до того, как она заговорит.

– Нет… Нет…

– Я не уверена. Я не знаю точно, чья она.

Самарин доливает воду из бутылки в пластиковый стакан, прервав рассказ. Хватило на половину, вода закончилась. Двигает по столу Есене.

И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось пред глазами,
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший. С бритвою в руке.

Когда ты ему это сказала. Ты дала ему бритву.

Глава 14

После слов Есени повисла тяжелая, гнетущая тишина. Есеня смотрит на Меглина в ожидании его реакции. Меглин, не глядя на нее, поднимается, снова проходит на поляну, на которой останавливались свидетели, опускается на колени. Трет между пальцев золу от костра.

– Ты… слышал, что я сказала? Родион?

Меглин предпочитает игнорировать вопрос, сосредоточившись на осмотре места.

– Отсюда они все видели… В спешке собирались… Это хорошо, мусор не убрали… Здесь палатка стояла… Трава примята. Здесь – машина, видишь?.. Большая, не легковая…

Меглин находит в кустах пакеты с мусором, роется в них.

– Мусор. Все про человека рассказывает… Как отпечатки. Только лучше…

Поднимает пустую бутылку вина, нюхает, крутит брезгливо.

– Вино… сладкое. Только она пила. Он не мог. За рулем, значит, был…

– А может, больной?

– Больные тоже пьют, только в путь… Возьми хоть меня.

Увидев что-то, Меглин смеется. Находит вскрытую коробку из-под презервативов, с улыбкой демонстрирует Есене.

– Наш точно не больной, а очень даже здоровый! Любовь!..

– Ты не ответил…

Меглин кивает, дескать, знаю я. Трет бороду, дергает головой.

– У тебя… есть?

– Нет. Могу у Бергича попросить, но это в Москву надо…

– Нет, нет!.. Не надо… Подумал – вдруг есть. А выпить?

Она, криво усмехнувшись, качает головой.

– Как он их замораживает? Сидя? Ни в какой холодильник человек так не влезет. Ищи морозильные лари. Большие. Промышленные.

– Почему иностранцы?

– Так мы же. Любим их. Себя не любим. А их любим. А они нас нет. Ну скажи. Как не сжечь. За такое?

Меглин уходит вниз, к полю.

Надя устроила праздник по случаю солнечного дня. Она в солнечных очках, сидит в инвалидной коляске на одном конце площадки перед гостиницей. Она, как всегда, одета слишком тепло для летнего дня, а колени прикрыты клетчатым пледом. По площадке расставлены оранжевые дорожные конусы. На другой стороне площадки, на лавке – бутылка вина с надетым сверху пластиковым стаканчиком. Из остановившегося у гостиницы фургона выходит сначала Есеня, следом за ней конвоиры выводят Меглина в наручниках. Надя смотрит удивленно, через дужку очков.

– Ты правда вдохнула жизнь в это тихое место, подруга…

– Чем занимаешься?

– Пьяная игра.

– С кем?

– Сама с собой, как в шахматы. Не осуждай – развлекаюсь, как могу, клиентов нет.

Меглин видит бутылку.

– Правила какие?

– Кто доедет до бутылки, не сбив колпачка, тому стакан.

Меглин вытягивает руки в наручниках – Есеня снимает их.

– Эй…

– Далеко он на ней уедет?

Меглин садится в коляску и отъезжает. Есеня смотрит на облупившуюся надпись белой краской на спинке кресла.

– ПНД 4?

– Угу. Что как бы много обо мне говорит.

Смотрит на Есеню, та не понимает шутки.

– Не въезжаешь? А, ты не местная. Психоневрологический диспансер четыре, областной. Гена там работал раньше, пока не закрыли…

Меглин, добравшись до бутылки, осушает один стакан и следом наливает второй.

– Обратно так же проедусь!

Следом за Надей Есеня и Меглин входят в пустую гостиницу. Есеня жестом останавливает конвойных, которые хотят войти следом. Они недовольны, но подчиняются.

– Народу всегда мало?

– Скоро подтянутся. Не сезон.

– А когда сезон?

– Со следующей недели. Фестиваль калача!

– Так себе хоромы-то… Где еще останавливаются? Гости заморские?

– Только здесь. Гостиница одна в городе.

– Как так? Красоты Севера – в полный рост. Фестиваль калача. А гостиница одна.

Надя молчит, глядя на них так, словно ей есть что сказать, но она боится.

– Это Широкова гостиница.

– Начальника полиции?

– Жены его. Бизнес не шибко прибыльный, поэтому у конкурентов то клопов найдут, то проводку неисправную. Ну, вы понимаете.

– Как найти ее?

– Жену? Далеко искать придется. В Германии она. Уже год. Отдыхает от трудов непосильных.

Меглин и Есеня переглядываются.

– Надь… Давно здесь работаешь?

– Пару лет. А что?

– При тебе люди пропадали? Иностранцы?

– Нет… Я бы сказала…

– А так, чтоб уехал резко. Вот был, сидел, ужинал сосисками, а утром нет. Ни привета, ни ответа. – Меглин внимательно смотрит на Надю.

– Стойте… Да, в апреле прошлого года, девятого числа итальянец ночью съехал, внезапно, я утром выхожу – его нет, номер чистый…

– И прям дату запомнила?

– У Гены день рожденья десятого, я отпросилась…

– А кто дежурил в ту ночь?

– Тамара и дежурила. Широкова жена.

Есеня смотрит на Меглина – кажется, напали на след. Он кивает на ополовиненную бутылку в руках у Нади.

– Ну чего, я… тебе помог. И ты не поскупись.

Она протягивает ему недопитую бутылку. Он берет ее, уходит по коридору.