Читаем Обратная сторона любви полностью

Обратная сторона любви

Он улыбается Наде, она улыбается в ответ.

– Да. Конечно. Мы вас ждем.

Надя ставит перед Майклом чашку кофе и омлет. Открыв номер, Есеня проходит внутрь. Майкл бросил чемодан, вещи не распакованы, куртка висит на стуле. Есеня открывает сигаретную пачку, достает GPS-датчик. Вставляет в куртку Майкла.

Машина Жени останавливается у тюремного мостка. Женя идет к тюрьме. Женя отдает пистолет. Мобильный. Дежурный расписывается в приеме. Меглина усаживают напротив Жени. Конвоир остается у дверей.

– Ну что. Гражданин. Меглин.

Он произносит его имя с явным удовольствием.

– Как вы там говорили? Ты меня не поймаешь? Поймали. Потому что сколько веревочке не виться – конец один. Так зачем я вам был нужен? Подследственный Меглин?

– Я хочу дать признательные показания.

У Жени глаза на лоб ползут от удивления.

– Ох ты, ни хрена себе! Вау!.. А от тебя правда не знаешь, что ждать в следующую секунду… Удивил так удивил… Щас… Дай хоть в себя приду… Не знаешь, за что хвататься. Ну, давай с главного – сколько? Всего, за всю жизнь? Двадцать? Тридцать? Сто?

– Но говорить я буду. При одном условии.

– Вот так и знал. Знал, что ты все испортишь. Ладно, какое условие? Чтоб перевели тебя? В дурку, к Бергичу? На диету из колес? Обещать не могу, но думаю, получится устроить.

– Нет. Не это. Мне уже ничего не надо.

Женя смотрит с нарастающим удивлением.

– Дочку верни.

Женя пытается понять, в чем тут фокус. Пожимает плечами в некоторой даже растерянности.

– Договорились…

Смотрит на Меглина с подозрением. Тот держит его взгляд. Женя настолько поглощен попыткой понять Меглина, что забывает спросить опять – сколько?

Меглин достает допотопный кнопочный телефон. Берет его в руку, как змею, накрывает рукавом, чтобы не касаться ухом аппарата. Набирает номер. Из радио – шансон. Ивашев подпевает, грызя соленые кальмары. Берет трубку.

– Да? Але?

Меглин говорит в трубку только одно слово.

– Не светись. Мне нужен только адрес, где он ребенка прячет. Дальше я сам, а ты – все.

Ивашев отряхивает руки, убирает пакетик с кальмарами.

– Ну, все так все, родной, как скажешь. Только у меня после этого тоже все – здесь тебе помогу, и квиты. Ты понял?

– Говоришь много.

Ивашев заводит машину. Мимо него проносится «Мерседес» Жени. Ивашев трогается за ним. Лицо его становится серьезным.

– Слушай. А может, мне с него. Начать.

– Нет.

– А что. Вдвоем будем. Волки. Санитары леса.

– Он тебя убьет. – Гудки в трубке.

Женя едет, весь в своих мыслях. На автомате поглядывает в зеркала. Что-то заметил. Напрягся. Женя останавливает машину в непримечательном дворе из многоэтажек. Выходит. Берет с заднего сиденья пачку памперсов. Идет к подъезду, набирает код. Ивашев медленно проезжает мимо машины Жени.

– Оп-па. Не такой ты умный, как я погляжу.

Ивашев останавливает машину в ста метрах. Достает телефон. Звонит.

– Здравствуй, Родион Викторович, дорогой. Ну ты как там, записать есть чем? Пиши – улица Орджоникидзе. Да я знаю, что улица большая. Будет тебе – и номер дома, и номер квартиры, имей терпение. Все, позвоню.

Ивашев смотрит на Женю. Тот идет к подъезду дома. Дверь подъезда открывается – Женя заходит внутрь, оставляя двери открытыми для соседей, выносящих столешницу. Открытая дверь слишком сильно влечет Ивашева. Он облизывает вмиг пересохшие губы – и достает из бардачка нож, и, спрятав его под курткой, выходит из машины и идет к подъезду, успев перехватить дверь…

– Мужики, мужики…

Женя заходит в лифт. Он уже закрывается, когда…

– Земляк, подержи!..

Лифт уже почти закрылся, Женя вставляет ногу между дверцами. Ивашев заходит.

– Ну, спасибо.

– Не за что. Какой этаж?

– На самый верх. Поближе к небу.

– Это устроим.

Женя стоит над колыбелью ребенка. Смотрит на нее с грустью, но в то же время с каким-то новым отчуждением. Женя вскрывает упаковку ватных палочек.

– Так… Верочка, давай… Папе надо…

Берет ватной палочкой соскоб с внутренней стороны щеки Веры. Когда он вытягивает руку, замечает кровь на манжете.

– Не бойся, малыш. Это не моя.