Обратная сторона любви

Самарин резко возвращается в прошлое. Григорьев выходит из квартиры, закрывает дверь. У него звонит телефон. Он смотрит на дисплей. Удивлен.

– Да?..

– Здравствуйте, Роман Иванович.

Григорьев идет к лифту.

– День добрый… С кем я говорю?

– Вы меня, наверное, не помните. Это Игорь. Ваш сын.

Григорьев растерянно замирает. Это как удар под дых, он расстегивает верхнюю пуговицу, массирует сердце под рубашкой, останавливается.

– Игорь?.. Ты… где, ты откуда звонишь, я… Господи, сынок… Я… столько лет искал тебя…

– Зря. У меня сейчас другая фамилия. Я научился скрываться. Научился выживать.

– Игорек, прости… я… не должен был с тобой так поступать… Где ты был?

Самарин говорит с улицы, он метрах в трехстах от большого, дорогого дома с аркой.

– Там, куда ты меня отправил, пап. Далеко от тебя. Шучу, в Питере. Ты зря извиняешься, ты был прав.

– Прав? В чем? Сынок, о чем ты?

– Все дело в том, какую картину ты создаешь у себя в голове. Какую систему ценностей. Хочешь убивать – пожалуйста. Главное – найти тех, кого можно убивать, кто этого заслуживает, так, пап? Это ты хотел до меня довести?

– Я не понимаю, о чем ты… Игорь, я сейчас не могу говорить..

– У тебя опять нет на меня времени? После всех этих лет?

Григорьев пугается:

– Нет, я другое хотел сказать! …Я был не прав, я очень виноват перед тобой. Я хочу увидеть тебя… Мы обо всем поговорим, я приеду, скажи, где ты…

– Так теперь я нужен тебе?

– Ты мне всегда был нужен.

Долгая пауза.

– Поздно.

И отключает телефон. Он видит, как в арку входит мужчина в камуфляжной куртке. Самарин неторопливо идет по улице, проходя мимо арки, где лежит труп водителя, а человек в камуфляже вытаскивает с заднего сиденья истекающий труп Григорьева.

Есеня просыпается и не видит рядом ребенка. Мгновение паники, резко срывается, выбегает в соседнюю комнату, не одевшись, в одной старой мужской футболке до колен – и успокаивается, увидев Веру играющей с мамой Виталика.

– Она проснулась. Я хотела тебе еще дать поспать. Так иногда хочется, знаешь, подержать маленького.

– Они…

– Закончили. Он тебя ждет.

Есеня идет в гостиную. Меглин сидит сгорбившись. За пару часов, что она не видела его, он постарел на десять лет. Он поднимает на нее глаза, и она не может выдержать его взгляда.

– Это правда?.. Это все – правда?..

Она кивает. Он опускает голову. Обхватывает ее руками. Нервными, узловатыми. Так проходит несколько мгновений. Когда он поднимает голову, глаза его пусты, он принял новое знание.

– Это наш… Макс Соколов, артист… Плохой. Никуда не брали его. А он доказать хотел. Прославиться. Теперь прославится… Девочку похитил. Рот, уши, глаза заклеил, руки связал, в подвале держал месяц. Не был он убийцей. Разбудили его.

– Где его найти, знаешь?

Меглин кивает.

– Где живет, знаю. Если он еще там. Поехали.

– Сейчас…

– Вы на машине? Возьмите мою… – Виталик смотрит на Меглина и Есеню.

Есеня торопливо собирается. Мать Виталика – напротив – с Верой на руках.

– Это ненадолго.

– Не волнуйся. Виталика вырастила и с этой красавицей как-нибудь справлюсь.

Есеня склоняется над ребенком.

– Я вернусь. Скоро.

Целует. Уходит. Виталик заходит в свою комнату. Открывает стол. Достает телефон. Кнопочная «Нокия». Набирает номер. У Самарина звонит телефон.

– Да… Не бойся. Я успокою голоса. Мой голос главный.

Мама Виталика ставит на стол чай. Самарин благодарит кивком. С улыбкой смотрит на Виталика.

– Можно мы…

Мать уходит.

На кнопку сигнализации реагирует старая «Волга».

– Ты поведешь?..

Меглин качает головой. Есеня садится за руль. Макс заканчивает разговор по телефону, та самая старая «Нокия» в стиле ТМНП. Кладет нож в карман.

– Он сказал, где забрать девочку… Собирайся.

– Что мы с ней сделаем?

– То, что он скажет.

– А если скажет убить…

– Мы сделаем все!

– Она даже говорить еще не умеет. Я думала, мы защищаем таких…

– Ну, значит, ты ошибалась! Мы никого не защищаем!

– Это уже не спектакль, Макс! Мы хотели открывать людям глаза! На их вину! На их грехи! В чем она виновата?

Она идет к двери.

– Стой!.. Зоря, стой!..

Зоря бежит по ступенькам вниз. Макс – за ней.

– Вернись!

Зоря резко оборачивается.

– Нет! Достало это все, понимаешь? Это не твое высказывание, а его! Ты просто зомби, ты для него игрушка!.. Ты не звезда, ты статист! Марионетка! Массовка, понял!

Макса задели ее слова. Он дает Зоре пощечину. Зоря, не удержавшись, падает, скатывается по ступенькам. Слышен хруст. Но Зоря еще жива. Стонет. Макс идет к Зоре. Она смотрит на него с ужасом. За закрытой дверью играет музыка – старый советский хит из восьмидесятых. От удара ноги Меглина хлипкая дверь слетает с петель. Меглин проходит внутрь, Есеня с пистолетом – за ним. Комнаты пусты – кроме одной. В гостиной, в кресле, сидит умирающая окровавленная Зоря. Руки привязаны к ручкам кресла. Меглин опускается на колено перед ней.

– Где он?

Зоря плачет.

– Они вас выманили… Они хотели… чтобы вы сюда пришли…

– Зачем?

Ужас и понимание в глазах Есени.

– Твой… Ребенок…

Есеня плачет – перед раскрытой дверью с испачканной кровью ручкой. Она уже все поняла.

– Я не пойду… Я не пойду туда!..