Обратная сторона Луны (СИ)

Тим от такой перспективы едва не выблевал на торпеду собственный желудок, а пальцы до того зачесались от тлеющего под тонким слоем человеческой кожи желания обратиться и резануть острыми когтями по Серёгиной шее, что руль едва не переломился в сжатых кулаках.

– Даже в сторону его не смей смотреть, – прорычал Антипов, Серёга от такого поворота событий сглотнул нервно и рот открыл в изумлении, – с ним я разберусь сам.

Пришлось потратить пару минут на то, чтобы прийти в сознание, немного сбавить скорость, потому что ехали они уже по дворам, и гнать на сотне, петляя между хрущёвками, было попросту подозрительно. Уже после остановки перед нужным подъездом Тим скомандовал Серёге:

– Разберись со слитым в сеть дерьмом. Не знаю, как, – придумай. Самое главное сейчас – не дать информации большую огласку, потому что менты под нами – маленький скандал замять смогут, но большой – нет. Проследи за тем, чтобы всё, что говнюк собрал, было впустую. Ясно?

– Ясно, – кивнул Серёга, и лицо его в кои-то веки приобрело вид задумчивый, даже отчасти умный.

Тим же выскочил из машины и скользнул в тёмный, вонючий подъезд, пробежал три этажа, ловко перескакивая через ступеньки, и встал перед дверью. Замок был сорван – его ребятки постарались, щель зияла чернотой и запахом старья вперемешку с перегаром, Тим, не задумываясь, пнул дверь ногой, и та послушно начала отползать вбок, впуская незваного гостя.

Комнат в квартире было две, и Тиму как-то сразу стало ясно, какая из них принадлежала Тимуру. Нет, не та, где ровным рядом по стеночке стояли пустые пивные бутылки в качестве основного предмета мебели, а другая – с сорванной щеколдой, с перевёрнутыми вверх дном ящиками старого советского стола, со сваленной на пол из такого же старого шкафа с одеждой. Судя по двум нераспакованным и полным чемоданам, та, что грудой лежала на полу, Тимуру не принадлежала, зато под кучей возле кровати обнаружился серебристый макбук, и иконка пользователя говорила о том, что владельцем был именно он. Естественно, компьютер был запаролен, и Тим даже поиграл в Шерлока минут пять, подбирая разные комбинации, пока ему не надоело, а как только надоело, он схватился руками за разные концы ноута и переломил ему хребет. Тот пукнул коротким замыканием, издал последний писк, выпустил струйку наверняка ядовитого дыма и помер навсегда. Тим разжал пальцы, и хромированный трупик с грохотом рухнул на пол, а он только переступил через него и двинулся к столу, хотя перед глазами всё ещё стояло изображение с иконки.

На рабочем месте обнаружились многочисленные обёртки от шоколадок, чипсов, под ногами звякнули банки из-под энергетиков, а венцом всего этого натюрморта был подванивающий недоеденный дошик. Тим ни разу в своей жизни не ел лапши быстрого приготовления, и сейчас вид слипшегося куска макарон с проблеском подсохшего майонеза на изгибах напрочь отбивал желание даже пробовать. И не обманул ведь! Тимур и правда гурманом не был, ну, судя по представленному меню.

Где-то под завалами всего этого мусора наконец обнаружились всё же заметки. Когда-то белые листы были исписаны размашистым почерком вдоль, поперёк и по диагонали. Имена, схемы, даты, адреса – Тим смотрел на всё это, и горло предательски сдавливало нервяком, потому что на всех этих листах был он: его стая, локации, система закладок – чтобы ей пусто было – во всём этом был он, по крайней мере то, в чём он варился, едва ему исполнилось восемнадцать. Тимур действительно подобрался близко, и это, наверное, должно было нехило так пугать, но Тим почему-то почувствовал обиду. Детскую какую-то, глупую и иррациональную за то, что такими глубокими познаниями о паре обладал не он. Это Тимур про него знал всю подноготную, подобрался так близко, что Тим себя идиотом чувствовал, но ничегошеньки сам про него не знал. Ну, кроме любви к тёмному шоколаду с цельным лесным орехом и китайским бичпакетам.

Чемоданы Тим затолкал в багажник, листы с записями поджёг и бросил в мусорный бак за домом, из него тут же повалил чёрный дым с характерным запахом палёного пластика и прикрытого волчьего зада. Тим вернулся на сиденье и побарабанил по рулю, впервые задумавшись над следующими действиями – ехать в офис не хотелось, там мог поджидать отец; ехать домой не хотелось по той же причине, ехать в деревню, напротив, – хотелось нестерпимо, до грудного воя. Тиму стало страшно. Он этого омегу знал меньше суток, контактировал с ним от силы пару часов, а желание увидеть, проведать, как он там, разгонялось по венам с каждым ударом сердца – волк требовал пару.

Тим наматывал круги по ночному Архангельску в надежде, что это чувство после столь длительной – больше суток – разлуки с Тимуром уляжется в тёмном уголке сознания и сойдёт на нет, но после третьего заезда в круглосуточный гипермаркет, где Тим обнаружил себя расплачивающимся за десяток квадратных шоколадок, надежда всё-таки отступила, и больше ничего не сдерживало от того, чтобы прыгнуть всё-таки в автомобиль и вдавить исстрадавшуюся педаль газа в пол, выруливая с заправки на шоссе.