Обратная сторона мести (СИ)

Ни одного из троих не мучили угрызения совести или хотя бы банальная жалость к ни в чем неповинной девушке, оказавшейся почти случайной жертвой. Все трое знали, что забудут об этом эпизоде, закрутившись в водовороте развлечений и экстремальных удовольствий. И только видеозапись с камеры, лежащей в сумке одного из них, могла бы рассказать о случившемся. Могла бы, но не расскажет никому из тех, кто не должен знать.

========== Кто кого? III ==========

Бутылка пустела как-то на удивление быстро. Еще недавно темная жидкость была налита доверху, а сейчас плескалась на самом дне. Казалось бы, такое количество выпитого уже должно было подействовать, однако опьянение все не наступало. Нельзя же назвать опьянением состояние, когда тело плохо слушается, но в голове практически полная ясность мыслей. Не получалось напиться до отключки мозгов, до потери чувства реальности. И мысль, чудовищная в своей правдивости мысль стучала в сознании отбойным молотком, причиняя невыносимую боль.

Ее больше нет.

Надя, Наденька, Надюша… Надежда. Это имя удивительно ей подходило. Одно ее присутствие в его жизни дарило надежду, окрыляло, примиряло с окружающей действительностью. Она будто помогала ему очиститься от всей той грязи, что преследовала изо дня в день; отвлекала от чужой боли и собственной подлости.

Наивная нежная девочка. Она была удивительно чистой для этого мира, удивительно доброй и искренней. Он бы и не поверил никогда, что такие люди существуют, находятся среди нас. Слишком привык видеть плохое, слишком подозрителен стал за время службы, слишком разочаровался в людях, постоянно видя человеческую мерзость и сам совершая отнюдь не лучшие поступки.

И тем более странным было видеть в красивой, обеспеченной девушке, известной фотомодели, проявления самых лучших человеческих качеств. Наверное, она была такой от поразительной в наше время наивности, от незнания реального мира. Да что она могла знать в свои двадцать лет, едва выпорхнув из-под заботливого родительского крылышка? Мама — ласковая, домашняя женщина, отличная хозяйка, жена и мать, безумно опекавшая и баловавшая любимую дочь; отец — крупный ученый, интеллигентнейший человек, заботливый муж и отец. Надя росла самым настоящим оранжерейным цветком, трепетно охраняемым от всех невзгод и бурь суровой реальности.

Она осталась такой же, начав самостоятельную жизнь. Свет фотовспышек, богатые поклонники, блеск глянцевых журналов, на обложках которых она красовалась, ничуть не испортили Надежду. Она по-прежнему не курила, не пила, не употребляла наркотики, не меняла любовников, в отличие от своих подруг по профессии. А еще — все также верила людям. Верила попрошайкам у метро, верила “подругам”, просившим взаймы и не возвращавшим долги, верила всем.

Ему поверила тоже. С самой первой встречи, когда Климов остановил автомобиль возле голосовавшей на дороге девушки, у которой заглохла машина.

— А вы не боитесь? — спросил он тогда ее, совершенно бесстрашно нырнувшую в салон. — Мало ли нехороших людей на дорогах…

Надя не ответила, только взглянула на него широко распахнутыми глазами невероятной синевы. Просто взглянула, и Вадим пропал. Потерял голову, словно школьник.

Роман завертелся стремительно, увлекая в водоворот безумия. За всю свою жизнь Климов не испытывал ничего, даже смутно похожего на нынешние чувства. Ему словно приоткрылась дверь в какой-то другой, чудесный мир, где не было отвратительно подлых преступлений, моральных уродов, уходящих от наказания, подстав, крови, боли… Рядом с Надей Климов чувствовал себя совершенно другим человеком. Не замотанным ментом, не оборотнем в погонах, не мстителем, якобы имеющим право вершить правосудие, а именно человеком…

Все едва не рухнуло, когда он узнал, что Надя в больнице с наркотическим отравлением. Не мог поверить, не хотел верить. За свою жизнь он повидал немало наркоманов, распознавал таких людей с одного взгляда. И готов был поклясться, что Надя не из них. Этого просто не могло быть!

— Клянусь, я бы никогда… — шептала Надя, давясь слезами, когда он, ворвавшись в палату, изваянием застыл у двери.

И Климов поверил. Не смог не поверить. А потом, поговорив с врачом, впал в самую настоящую ярость: Надежда не была наркоманкой, укол ей сделали насильно.

Он пообещал себе найти того урода, который это совершил. Сделать с ним то же самое, что едва не случилось с Надей, а может, даже что-то хуже. Но не успел. Сначала похищение Зиминой, потом проблемы после убийства Терещенко… Закрутился, отвлекся, не подозревая, как все обернется. Кто посмел? Кому она могла помешать? В чем она успела провиниться, если оказалась так наказана судьбой?