Обратная сторона мести (СИ)

Время давно перевалило за полночь, однако Ткачев и не думал о том, чтобы идти домой. Он вообще сейчас плохо соображал: невесть которая по счету стопка водки делала свое дело. Вот только забыть о том, что узнал, у него не получалось. “Она хотела нас всех сдать… Я не могла поступить иначе”, — гулким эхом отдавалось в голове. По вискам било острой болью, но Ткачев и не думал останавливать алкогольный марафон. Неужели Катя действительно хотела так поступить? Предать всех, в том числе и его? Легко, не задумываясь, собиралась отправить за решетку любимого человека? Или Зимина опять врет? Спасала себя, а теперь пытается оправдаться? Тварь. Хитрая двуличная тварь.

Ткачев сжал в руках стакан с такой силой, что стекло, не выдержав, треснуло. На ладони выступила кровь, но Павел не обратил на это никакого внимания, продолжая пустым взглядом изучать пространство. Как бы там ни было, Катя мертва, и убила ее Зимина. А он обещал покарать убийцу. Такие обещания выполняют любой ценой.

Словно в насмешку в сознании начали всплывать обрывочные, несвязанные между собой эпизоды. Какие-то незначительные кадры, которые вроде бы не должны были врезаться в память.

Территория перед зданием отдела. Яркая рыжеволосая женщина, плавно покачивая бедрами, проплыла мимо пары курящих сотрудников, которые при виде нее вытянулись в струнку. Что-то сказала, и те моментально скрылись в здании, в дверях едва не зашибив какого-то гражданина.

Коридор c романтичным видом на обезьянник. Сын Савицкого, по невероятной дурости попавший в цепкие руки инспектора ПДН. Первый разговор с Русаковой, совершенно неожиданно получивший продолжение.

Разговор с Зиминой, втянувшей их с Ромычем в авантюру с префектом. Он, к слову, и не прочь был втянуться, засмотревшись на стройные ноги начальницы…

Воспоминания мелькали словно в калейдоскопе, накладываясь друг на друга, смешиваясь в нелепую на грани сюрреализма картину. Неужели это все когда-то было: его легкое, беззаботное отношение к жизни; восхищение Зиминой и непонятная преданность, толкавшие порой на безрассудства; любящая, правильная Катя, чуть не ставшая его женой…

Где он оступился? Где совершил ошибку, чего не разглядел, что пропустил? Почему вся жизнь свелась к тому, что он сидит в какой-то грязной забегаловке и глушит водку, мучаясь от воспоминаний и строя планы мести? Может, это ему наказание за все совершенное? Достойное наказание, ничего не скажешь.

Ткачев отодвинул опустевшую емкость и опустил голову, уткнувшись лицом в ладони. Рассуждать можно бесконечно, это ничего не изменит. Не вернет Катю, не приведет Зимину к ответу, не заставит его смириться и оставить все как есть, сделать вид, будто все идет так, как надо.

Зимина ответит за все. Пока еще непонятно, каким образом, но непременно ответит. Он обещал.

========== Слабость ==========

Жизнь не остановилась, мир не рухнул, погребая под обломками. Ткачев продолжал жить по инерции: прилежно просыпался по звонку будильника каждое утро, отправлялся на работу, разгребал какие-то дела, куда-то ездил, что-то решал. Старался за день вымотаться до предела, чтобы, вернувшись домой ближе к ночи и хорошенько выпив, сразу вырубиться, не позволяя кошмарам достать его еще и во сне.

Однако усталость и алкоголь помогали слабо. Несколько раз снилась Катя, веселая, красивая, живая, мило улыбаясь, требовала отомстить. Являлась и Зимина, в забрызганной кровью парадной форме, тоже чему-то улыбающаяся и безнадежно мертвая. Смотрела ему в глаза пустым взглядом, пыталась дотронуться, что-то сказать, и в эти жуткие мгновения Ткачев просыпался. Потом еще долго сидел с включенным светом, пил и нетерпеливо ждал утра.

Савицкий пытался с ним поговорить, вызвать на откровенность, видимо, боялся, что друг наделает глупостей, однако был открыто послан. Ткачев вообще как-то отгородился от всех, даже контакты по работе постарался свести к минимуму, а уж о дружеских беседах и речи не шло. С Зиминой с того дня как-то удавалось не сталкиваться, а может, полковник и сама не горела желанием встречаться с ним, чему Ткачев был только рад.

Планы мести, как ни странно, не теснились в голове, требуя немедленного воплощения. Конечно, он не собирался делать вид, что ничего не произошло, мириться с нынешним положением вещей. Вот только что он мог сделать? Убить Зимину? Сдать ее, а вместе с ней всех остальных, как того хотела Катя? Или отнять у нее что-нибудь, будь то близкий человек или должность? Ткачев не знал, что должен сделать, что будет правильно, что окажется достойной местью. Все едва не решил случай.