Обратная сторона. Невидимый мир

Начало общей ветки

Я сделала из листка бумаги самолётик и пустила его в сторону острова, где обитали мятежники. Это не потребовало больших усилий: я даже удивилась, насколько легко мне было управлять своей способностью. Наверное, это не считается существенным влиянием на мир. Или дело в этом месте? Я ещё немного посидела в часовне и отправилась дальше исследовать остров.

В конце концов я оказалась возле уже знакомого мне здания. Из пекарни доносились звуки рыданий и еле слышное бормотание. Я сразу догадалась, кто там, и заглянула внутрь, стараясь не шуметь.

Спрятавшись за дверью, я прислушалась. Сатоко тихо бормотала под нос:

– Сатоко глупая, глупая… Не умеет убирать. Не умеет драться. Ничего не умеет!

– Ты говоришь?!

Сатоко вздрогнула и покрутила головой. Я вышла из-за двери. Увидев меня, Сатоко приподняла уголки губ и помахала рукой. Улыбка всё равно получилась грустной. Я хотела успокоить её, но сначала нужно было понять, что она скрывает. Сатоко вновь начала невнятно бормотать:

– Славная девушка сегодня в комнате меня не обидела, защитила… – Сатоко! Я думала, ты не разговариваешь на английском.

Она уставилась на меня непонимающим взглядом, как и всегда, когда я говорила быстро. Мне не могло послышаться: она точно говорила, и голос у неё был точь-в-точь такой, как тогда, в моей комнате, когда она напевала что-то себе под нос. Я жестом попросила её сказать ещё что-нибудь.

– Обри-сан сейчас странно себя начала вести!

Предложение было составлено неграмотно. Так никто не говорил… И тогда я догадалась.

– Сатоко… Ты сейчас говоришь со мной на японском?

Я повторила вопрос с помощью жестов, но Сатоко, едва услышав «японский», энергично закивала.

– Хочешь сказать, что я понимаю японский?

Она непонимающе смотрела на меня. Если я могла понимать, что она говорит, то должна была уметь говорить на японском. Но я не смогла вспомнить ни одного слова, как бы сильно ни старалась.

– Дерьмо! – с губ сорвалось ругательство. Сатоко прижала ладони ко рту и густо покраснела. – Неужели… Я сказала это на японском?

Вновь услышав знакомое слово, она кивнула.

– Да что с тобой, мозг?!

Резко заболела голова. Я шумно выдохнула и потёрла виски. Сатоко вдруг подошла ко мне вплотную. Она подняла руки к моему лицу и вопросительно взглянула на меня. Я кивнула, и Сатоко прижала пальцы к моим вискам. Она принялась массировать, медленно и интенсивно… Заставив боль немного отступить, Сатоко стала водить пальцами по лицу, от скул до висков.

– Потрясающе, – выдохнула я.

Сатоко сделала шаг назад. Казалось, она уже забыла, что совсем недавно горько плакала.

– Спасибо тебе, Сатоко. Ну, иди сюда, – я обняла её и ласково погладила по голове.

– Спа-си-бо, – Сатоко осторожно прижалась лбом к моему плечу.

И на этот раз я была уверена, что она говорит по-английски.

– Не переживай из-за Франклина. Он не должен был тебя обижать!

Я похлопала Сатоко по плечу, и она просияла.

– Мне пора, – отстранившись, сказала я. – Я что-то устала. Лучше зайду к Чарльзу в библиотеку.

* * *

Наручные часы – подарок Чарльза – показывали четверть пятого, когда я вошла в библиотеку. Это было совсем не то место, которое ожидаешь увидеть. Здесь не было ни запаха старинных фолиантов, ни длинных рядов книжных полок, которые угрожающе возвышались над тобой. Нельзя было заплутать и почувствовать нехватку воздуха от ощущения, будто проход между стеллажами сужается. Это было небольшое светлое помещение с интерьером, сделанным на скорую руку.

– Эй, Чарльз!

Звук оказался слишком громким для этого места. Из-за стеллажа выглянул Чарльз. Он прижал палец к губам.

– Тише, дорогая. Мы же в библиотеке.

– Больше похоже на книжный склад, – я многозначительно взглянула на стопки книг, лежащих на полу.

– Это я виноват. Не думал, что ты соскучишься по мне так скоро, вот и не сложил книги.

– А как же Сатоко?

– Мне нравится, когда здесь хозяйничаю только я.

– А мне можно осмотреться?

– Конечно, я же сам тебя позвал.

Я пошла вдоль стеллажей, а Чарльз уселся в кресло и принялся следить за мной. На нижних полках стояли книги по истории искусств, нумизматике, финансам. Кроме того, среди них встречалась художественная литература – в основном это была американская классика.

– Значит, ты этим увлекаешься?

Я указала на полку. Чарльз кивнул. И задумался, словно вспоминая, не поставил ли туда что-то неподходящее. Типа любовного романа, который обнаружился полкой выше.

– «Любовь за пять долларов», – я прочла название. – Это твоё?

– Никогда не читал. Я всегда ставлю книги, которые меня не заинтересовали, на верхнюю полку.

С романом соседствовали книга по нейробиологии авторства некоего Альфреда Льюиса и пособие по игре в покер.

– Возьми что-нибудь почитать. Неизвестно, сколько продлится ожидание встречи с господином.

Я потянулась за книгой по нейробиологии, встав на цыпочки.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь… – шумно выдохнула я. – Уф-ф, достать.

Мне наконец удалось ухватиться за корешок книги. Я потянула за него, но потеряла равновесие и шлепнулась на пол.

– Обри! Ты в порядке? – Чарльз бросился ко мне.

– Ага.