Обратная сторона. Том 1

Она отличалась от всех, что были у Данинджера. Запах, голос, взгляд, объятия. Все было каким-то особенным. Другие, возможно, и были похожи, но только не Даяна. И дело было вовсе не в том, что он провел с ней больше времени, чем со всеми другими, вместе взятыми. Не в том, что у них был общий ребенок. Наверное, он все еще любил ее, а друг, который уверял, что все женщины одинаковы, никогда не знал, что это такое. Мысль об этом не пришлась Данинджеру по душе, но и противиться ей он не стал. Если кривая размышлений завела его в эти дебри, то пусть будет так. Любовь так любовь. Лучше уж знать об этом, чем заглядывать через забор в поисках этого чувства.

Данинджер обернулся и снова посмотрел на дверь с номером 9. Воображение дорисовало детали. Хэлстон и Даяна лежат в кровати. Теплое одеяло скрывает их тела. Волосы Даяны рассыпаны на подушке. Лица Хэлстона не видно – Данинджеру нет до него дела. Он даже не ревнует. Странно, но он никогда не испытывал ничего подобного. Причем тут Хэлстон? Разве что для приличия нужно держаться с ним чуть холоднее, чем с другими. Он просто незнакомец, чужак. Не Хэлстон заставил их с Даяной расстаться. Они сами приняли это решение.

Данинджер улыбнулся, поражаясь, как сильно влияет обстановка на ход мыслей. В Вашингтоне он редко задумывался о Даяне и их разрыве, а здесь это приходит в голову чуть ли не каждый час. Неудивительно, что жители Форестривер, да и вообще всех маленьких городков, отличаются от жителей мегаполисов. Им некуда бежать, нет ощущения, что ты лишь крупица, капля в безбрежном океане. Они могут позволить себе утром выйти на крыльцо и выкурить сигарету, предавшись воспоминаниям. Они знают друг друга в лицо, их город четко ограничен в сознании, а не уходит за бесконечный горизонт, поэтому они любят его больше, ведь они могут представить его, могут нарисовать каждую улицу, а подобное знание всегда накладывает некую ответственность. Чем ближе мы узнаем что-то, тем роднее оно нам становится.

Данинджер вспомнил свою квартиру в кондоминиуме. Футбольное поле ухожено, и он влюблен в него. Он будет заботиться о нем и защищать. Если кто-то этажом выше решит устроить потоп, то он подаст на него в суд, заставит выплатить ущерб, а лучше – еще и съехать. Так же и жители Форестривер. Только их собственность не ограничивается маленьким домом и белым забором. Она распространяется дальше, на весь город. И «А-синтез» в данном случае и есть этот беспечный сосед, с которого нужно взыскать ущерб, а лучше – избавиться, чтобы не повторилось случившееся.

Данинджер затянулся сигаретой, услышал странный звук, разрезавший тишину осеннего утра, нахмурился. Звук показался ему настолько знакомым, что от этого стал еще более нереальным. Птица. Жирный, потрепанный голубь. Тяжело взмахивая крыльями, он пролетел рядом с Данинджером, поднял ворох опавших листьев и неуклюже приземлился на порог номера с цифрой 12. Острый клюв ударил обтертые ногами доски, подбирая крошки картофеля фри.

– Какого черта? – Данинджер не отрываясь смотрел на голубя. Птица подняла голову, посмотрела на него, оценивая опасность, и снова вернулась к прерванной трапезе.

Сигарета, зажатая в руке Данинджера, истлела и обожгла ему пальцы. Он поморщился и спешно отбросил ее в желтые листья. Тот факт, что он видит здесь живую птицу, которая доедает за кем-то крошки, показался настолько нереальным, что на мгновение происходящее показалось ему сном. Этого не может быть. Птицы убили друг друга! Здесь. В этом городе. Данинджер поднялся на ноги. Что же ему делать? Попытаться поймать голубя? Позвать Луизу? Разбудить Даяну и Хэлстона, чтобы они после не сочли его сумасшедшим?

Голубь снова поднял голову. Черные глазки-бусинки изучали Данинджера. «Сейчас он улетит, – подумал Данинджер. – Исчезнет, спрячется, оставив ему сомнения и воспоминания». Вытянув вперед руку, Данинджер защелкал языком, пытаясь задержать голубя, привлечь его внимание, напоминая со стороны ребенка-переростка, страдающего олигофренией.

«Ну и пусть. Лишь бы поймать эту чертову птицу, которой здесь быть не должно», – думал он, приближаясь к голубю. Ведь если он не сможет его поймать, то будет выглядеть дураком, рассказывая о том, что видел. Даяна и Хэлстон ни за что не поверят ему. Жители города решат, что он придумал этот ход, чтобы снять ответственность с фабрики, оправдать ее в их глазах. И молчать он не сможет. Даже если попытается, то от этого станет лишь хуже. Поэтому он просто обязан поймать эту птицу.

Данинджер осторожно сделал еще один шаг вперед. Голубь не двигался. Он затаился. Ждал, взъерошив загривок. Не хватало лишь классического воркования. Осенний ветер пробежал вдоль отеля, подняв опавшие листья. «Сейчас точно улетит!» – решил Данинджер. Но голубь не улетел. Он позволил незнакомцу приблизиться так, что между ними остался один шаг.