Обратная сторона. Том 1

Как-то раз они вместе стали свидетелями аварии, и Данинджер, оставив свою беременную жену в «Кадиллаке» у обочины, метался между искореженными машинами, оказывая первую помощь. В старом «БМВ» находилась зажатая железом семья, и он, пытаясь освободить их детей, порезался о рваную металлическую крышу. Рана оказалась глубокой, и кровь залила весь его пиджак. Странно, но в тот день он даже не заметил этого, словно ситуация была выше того, чтобы замечать такую мелочь. Мальчик с открытым переломом обеих ног голосил так сильно, что закладывало уши, а Данинджер, выдернув из своих брюк ремень, накладывал ему жгут на левую ногу, где, скорее всего, была разорвана артерия. Выбравшись из «Кадиллака», Даяна, придерживая руками восьмимесячный живот, пересекла дорогу и занялась мальчиком. Данинджер наградил ее недовольным взглядом и понял без слов, что остановить ее не сможет. Тогда в этом взгляде было все, что объединяло их. Они были словно одним целым. Вспотевшие под раскаленным солнцем, залитые кровью мальчика, которая хлестала как из-под крана. Данинджер оставил Даяну с ребенком и поспешил обратно к «БМВ», чтобы освободить его родителей.

В тот день ему наложили на порезанное предплечье шесть швов. Он сидел в машине неотложки голый по пояс и торопил медсестру с ее работой, говоря, что другим пострадавшим ее помощь куда нужнее, чем ему. Даяна смотрела на него и спрашивала себя, почему же этого самоотверженного человека не взяли в ФБР? А потом появился тот странный порез на ладони, и сомнения Даяны развеялись, как утренний туман. Без стимула и необходимости действовать Данинджер превращался в плаксивого мальчишку, которого пугает вид собственной крови. Сейчас происходило нечто подобное.

Даяна смотрела на бывшего мужа и понимала, что не может ни жалеть его, ни презирать его слабость. Если бы сейчас нужно было спасать мир или хотя бы одного-двух человек, то он бы не заметил пореза на пальце, не заметил, если бы у него и вовсе оторвали палец, а так он был слаб и подавлен. Сидел на ступенях и нервно курил, пытаясь не потерять сознание.

– Рана глубокая? – спросила Даяна, стараясь не выдать в голосе пренебрежение к мужчине и материнскую заботу к ребенку.

– Не знаю, – Данинджер недовольно поморщился, выпустил к небу струю синего дыма.

– Может, отвезти тебя в больницу?

– В больницу? – он недовольно хмыкнул и покачал головой. – Возьми лучше того голубя и сделай вскрытие. Это ведь ненормально, что он единственный в этом городе. Верно?

– Верно, – Даяна развернулась, намереваясь уйти.

– Только не прикасайся к нему голыми руками, – напутствовал Данинджер. – Кто знает, какая зараза свела их с ума, – он снова жадно затянулся сигаретой.

Даяна кивнула, не заботясь о том, что Данинджер этого не увидит. Хэлстон вышел из номера и вопросительно посмотрел на нее, спрашивая без слов, действительно ли нужно брать мертвого голубя. Даяна снова кивнула. Каким бы ни был Данинджер, а в неспособности здраво мыслить его невозможно обвинить.

– Пойдем в наш номер, – сказала она Хэлстону. – Там у меня есть пара полиэтиленовых пакетов и перчатки.

Даяна прошла мимо открытой двери, за которой спешно одевалась Луиза Маккоун. Девушка была молодой и сочной. Что ж, кажется, у Данинджера сохранился хороший вкус. Подобная мысль не понравилась Даяне.

– Сделаешь это сам, хорошо? – спросила Даяна, подождав, пока Хэлстон не оденется.

– Конечно, – он наклонился и поцеловал ее в лоб. Его теплые губы и запах успокоили бушующие чувства. – У тебя все хорошо? – спросил он, осторожно прикасаясь к ее животу.

Даяна кивнула. Все ли у нее хорошо? Конечно, у нее все хорошо! Да она и не чувствует этого ребенка! Даже не успела привыкнуть, что снова беременна! Что-то необъяснимое поднялось откуда-то из глубин сознания, навеяв воспоминания о том, как она вынашивала свою первую дочь. Заботился ли о ней тогда Данинджер? Любил ли ее так же, как сейчас Хэлстон? Даяна вспомнила Луизу Маккоун и недовольно фыркнула. «Любил ли Данинджер вообще хоть кого-то в своей жизни кроме себя?» – подумала она и начала одеваться.

Когда Хэлстон вошел в номер Данинджера, Луиза уже была одета. Кремовый пуловер и шерстяная юбка накинули ей пару лет, но смогли скрыть застывший в глазах страх. Мокрое полотенце, которым она вытерла попавшую на нее кровь любовника, лежало на кровати.

Луиза вышла из номера, стараясь держаться как можно дальше от мертвого голубя, который, как ей казалось, мог ожить в любое мгновение. Данинджер сидел на ступенях, прикуривая очередную сигарету.

– Как ты? – спросила Луиза, садясь рядом. Она поборола желание обнять его и прижаться к его плечу. Странно, но случай с голубем сблизил их лучше, чем проведенная в одной кровати ночь. – Дашь сигарету?

– Не думал, что ты куришь, – Данинджер улыбнулся синими губами на бледном лице.

– Лишь иногда, – Луиза взяла прикуренную сигарету, затянулась.

Данинджер замерз и начал дрожать. Луиза вернулась в номер, взяла со стула его пиджак. Нацепив на руки белые латексные перчатки, Хэлстон неуклюже запихивал мертвого голубя в пакет.