Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)

Однако, когда враг находился уже в нескольких шагах от замершего вельможи, дорогу ему снова преградил верный Пак. Неуклюжий старик угрожающе размахивал мечом - и видно было, что в прошлом он был не из последних воинов. Смуглый великан усмехнулся, высоко вздернул голову в золотом венце. Керемет не мог не признать, что выглядит он величественно и прекрасно, как молодой и жестокий бог, но сохрани нас судьба от таких богов... Коротко свистнул меч, и телохранитель, хрипя, повалился прямо под ноги своему хозяину, все пытаясь что-то сказать. Но кровь шла горлом, мешая словам, грузное старческое тело несколько раз судорожно вздрогнуло и затихло.

Керемет перестал воспринимать происходящее. Звуки стихли, шум битвы доносился откуда-то из невероятного далека, в глазах посерело, словно перед ними повесили влажную тряпку. И только лицо Пака в мельчайших подробностях стояло перед его взором. Знакомое с юности, с озорных проказ в столице Сихема лицо друга и наперсника тайн и всяческих проделок, за которые так доставалось иногда обоим. Лицо верного спутника, последовавшего за своим хозяином в изгнание, променявшего столицу на пограничный маленький городок, в котором время застыло раз и навсегда. Лицо человека, заплатившего своей единственной и оттого бесценной жизнью за несколько кратких минут бытия для своего господина и товарища. А, да при чем тут вообще господин?

Старый вельможа опустился на одно колено, с трудом приподнял безумно тяжелое и неповоротливое тело друга. Клинок варвара вошел ему под левое ребро, и несчастный умер быстро. Что он хотел сказать напоследок? Наверное, что-то хорошее. Пак всегда умел сказать что-нибудь очень хорошее, когда это было крайне необходимо, когда именно это и было нужнее всего.

Странная это была картина. Вокруг шумело сражение, падали со стонами и криками умирающие и тяжело раненные люди, легко раненные продолжали сражаться, не обращая внимания на свои царапины. Повсюду звенели клинки и глухо ударялись в податливую человеческую плоть тяжелые боевые топоры. Грохот, визг, лязг... И посреди этого ада, сошедшего на землю, стоял на коленях грузный седой старик в богатых доспехах и бережно прижимал к себе голову такого же старого, как и он сам, мертвеца. Но глаза его оставались сухими, возможно из-за жары...

Самаэль не питал ненависти ни к одному из безжалостно уничтоженных им людей. Просто так повелось, что одни убивают, а другие умирают. Наоборот было бы точно так же - просто среди мертвых оказался бы он. Возможно, что ему было даже слегка жаль двух стариков, защищавших свой город от нашествия врагов, - он тоже повел бы себя именно так. Но правила игры были установлены уже слишком давно, чтобы пытаться их изменить. И старики знали, на что шли. Они были достойны уважения, а поэтому о пощаде речь не шла. Он только подождал, пока вельможа обнажит свой клинок, чтобы не нападать на него - безоружного.

Керемет не собирался сражаться с великаном. Он видел, как тот владеет мечом. Даже в молодости правитель не смог бы тягаться с урмай-гохоном, как ни неприятно признавать подобный факт. Только не погибать же стоя на коленях. И вельможа вытащил меч, приготовившись к последнему в своей жизни сражению. Гигант в золотом венце взмахнул своим клинком, и Керемет в последний миг смог рассмотреть это прекрасное оружие - явное произведение искусства мастеров глубокой древности. И подивился еще, откуда это у варвара такое чудо.

А то, что говорят, будто напоследок перед глазами проносится вся предыдущая жизнь, оказалось ложью. Керемет хотел еще раз увидеть лицо одной женщины, которую, как выяснилось, любил, но такого подарка никто из богов ему не сделал. Он увидел только падающий на него сверху, из бездонного белого неба, сноп огня, похожий на прямую молнию...

Было, правда, очень больно в груди. А в остальном ничего, нормально.

Умирать оказалось вовсе не страшно.

Победоносная армия урмай-гохона Самаэля в несколько недель завоевала Сихем и теперь стояла в одном кратком переходе от столицы государства - Файшана. Файшан считался неприступной крепостью, потому что был выстроен на одной из небольших и немногочисленных гор страны, которая по преимуществу была равниной. С трех сторон крепость защищали отвесные скалы, а с четвертой - довольно быстрая и глубокая река, носившая смешное имя Ленточка.

Сам Файшан, конечно же, был во много раз больше, чем оборонительная крепость, и раскинулся по обе стороны Ленточки. Причем на левом, пологом, берегу было разбито множество прекрасных садов, искрились под солнцем искусственные водоемы, в которых сновала серебристая рыба, были выстроены прекрасные виллы для знати и дома богатых ремесленников, составлявшие несколько отдельных кварталов. Бедняки жили ниже по течению, промышляя рыбной ловлей и перевозом.