Обратное преломление I

– Из плодов бустирида. Когда «жало» и сок бустирида взаимодействуют, восприятие расширяется настолько, что… Нет слов! Это надо видеть!

Кивет похолодел.

– Бустиру связано с тем, что ты назвал уголком доступных возможностей? Что такое твои доступные возможности?

Фледар молчал.

– Ты смеешься надо мной? – Кивет задрожал. – Твои доступные возможности… – У него пересохло в горле. – Это не продвижение по служебной лестнице! Это бустиру! Ради бустиру я отправился на Лингу? Это так?

– Не совсем, но близко к истине.

– Ты ввел меня в заблуждение! – Киветом овладело отчаяние. Он сжал кулаки. – Почему ты не предупредил меня, что…

– Миграционный департамент! – Фледар скрипнул зубами. – У нас напряженная обстановка. Нельзя болтать лишнего.

– Рассказывай о паутине! – потребовал Кивет. – Зачем она вообще нужна!?

Фледар посмотрел на вейпор.

– Паутина на языке туземцев – бустиру. Это вроде мысленно-чувственного потока данных, который служит для улавливания и передачи подобия образных посланий. Похоже на паутину – здесь дернул, там дрогнуло. Если честно, она для меня как машина. Использую, и хорошо. Ее внутреннее устройство мне безразлично. Других забот нет, что ли?

Кивет пытался справиться с животным страхом. В воображении белые сплетения нитей опутывали человека, похожего на гниющий труп. Кислотно-желтые пауки высасывали из безглазого черепа душу, напоминающую густое облако пара, насыщенного бустироном-3.

– Ты говорил, что люди сбегают из Порта Алеф. – Кивет опустил веки. – Это бустирасты?

– Посвященные, – поправил Фледар. – Мы называем себя посвященными. Сам ты бустираст!

– И они сбегают из Порта Алеф?

– Не сбегают, а обретают свободу, – проворчал Фледар. – Иногда обретших свободу посвященных находят и отправляют в карантин на Луну. Но они сдаются сами. Сами приходят к Порту Алеф. Потому что заражены. Выглядят как куски протухшего мяса.

– Паутина вызывает эту болезнь?

Фледар передернул плечами.

– В Порте Алеф ничего такого не случалось. Он очищен от опасностей Лингу, поэтому бустиру не имеет никакого отношения к заражению.

– Флед, давай уточним. Насколько потребление бустирона-3 незаконно?

– От начала и до конца. Карантин на Луне за употребление обеспечен. Но в Порте Алеф еще никого не поймали…

– Лингу – не уголок доступных возможностей, а кладбище обманутых ожиданий! – прошипел Кивет. – Как тебе вообще пришло на ум, что мне нужна бустиру? Ты явно повредил себе мозг!

– Доктор Динета Снифилт лучше меня подберет нужные слова. Она – химик, работает в лаборатории при госпитале. Если бы не ты, я бы давно обрел свободу.

– Какая жертва. – Кивет потеребил ворот рубашки. – По твоей милости мне предстоит выяснять закономерности изменения языка туземцев, если эти закономерности вообще есть, в чем я сомневаюсь. Ты понимаешь в языках? – Он растер виски. – Завтра отправлюсь в Сагуру, погляжу, какие собой туземцы, послушаю их речь. Может, еще не все потеряно…

– Возьми машину напрокат, – посоветовал Фледар. – Так проще добираться в деревню.

– Что ты знаешь о Сагуру?

– Когда строили Порт Алеф, ее включили в состав города для изучения туземцев. Попасть в нее можно только по пропуску. Зато туземцев никто не ограничивает. Они обманчиво незрелы, но туземки вполне трогательны. Именно поэтому, Кивет, Миграционная инспекция, которая выполняет прямые приказы Миграционного департамента, обложила нас запретами.

– Туземцы похожи на людей?

– Не торопи событий.

Электромобиль затормозил. Кивет сверил адрес со свидетельством на право владения домом.

– Куда ты привез меня? Я не здесь живу.

– А ты хотел отдохнуть после утомительного перелета? – Фледар скривил губы. – Не раскисай, марсианин, просто поговоришь с Динетой.

Динета ощущала соприкосновение с бустиру каждой клеточкой напряженного тела. Она следовала беззвучному зову, проваливаясь по щиколотку в рыхлый песок. Из тумана, прорезанного зыбкими стрелами света, проступали узловатые черные деревья. Прошлый раз она не зашла так далеко, предпочтя вопреки зову привыкнуть к несуществующей действительности.

Слева и справа возникли мшистые холмы. Динета двинулась между ними. Открылся опутанный вьющимися растениями темный проем, ведущий под землю. Она сосредоточилась на зове. Он не требовал повиновения, но его равнодушное притяжение, не выражая принуждения, распаляло любопытство.

В темноте проема сгущался туман. Динета шагнула под низкий свод, готовая податься назад. Нога не нашла опоры. Мир вспыхнул. Ее охватила невесомость. Она обнаружила себя под потолком замкнутой пещеры. Неровные мерцающие стены искажали пространство. Внизу растянулась гладкая поверхность тягучей прозрачной жидкости, делящая пещеру пополам. На глубине покоился человек.

Динета отвела руки, ее понесло к жидкости. Человек распахнул пронзительные, как у туземцев, глаза. Изо рта вырвались пузырьки. Он являлся ее двойником, но не выглядел плоским зеркальным отражением.