Обратной дороги нет

После переговоров по радио Седов заехал к Кочневым, рассказал о случившемся и попросил Алексея помочь в срочной встрече с царём. Алексей задумался, до этого, за три с половиной года, он ни разу не обращался к Иоанну с просьбой. Нарушать сложившуюся традицию не хотелось. С другой стороны, понятно, если магаданцы не станут помогать друг другу в любых ситуациях, русские бояре их схарчат и не поперхнутся. Если не при жизни Иоанна, то после его смерти точно. Тогда даже магаданское представительство не спасёт, посреди Москвы от русских не отбиться. Нужно показать московскому обществу, что магаданцы неприкасаемы, иначе всем станет плохо, с Руси придётся уезжать. Не столько жалко расставаться с московским обществом, сколько обидно за неудавшуюся попытку изменить историю Руси в лучшую сторону. Сам Алексей уже планировал продержать Иоанна живым до начала семнадцатого века как минимум. Да и картошка великолепно приживалась, как на Урале, так и в Подмосковье, была надежда с её помощью снизить накал страстей в голодные годы начала семнадцатого века.

Да, надо идти, одёрнул себя Алексей, направляясь к Кремлю, где сейчас находился царь. Лекаря без препятствий пропустили в царские палаты, где Алексей доложился и попросил государя принять его. Удивлённый дьяк передал просьбу по инстанции, и не прошло и часа, как Кочнев зашёл в Грановитую палату, где разговаривали Иоанн с Борисом Годуновым, непременным наперсником государя. Оба молча глядели на лекаря, решившего прийти незваным.

– Государь, – поклонился Алексей, – долгих лет тебе и здоровья крепкого. Дозволь с просьбой обратиться.

– Говори, – с интересом взглянул Иоанн на лекаря.

– Мой земляк и товарищ Валентин Седов просит принять его сегодня по важному вопросу. Прошу не отказать ему.

– По важному, говоришь, – царь и его советник переглянулись, – передай, после обеда пускай подходит, приму.

Полчаса шла аудиенция у государя, в присутствии Годунова и Скуратова, того самого, знаменитого Малюты, ныне тестя боярина Бориса, который не знает, что заключённый со Швецией мир спас Скуратова от гибели при осаде одной из крепостей шведских. И не узнает никогда. Если магаданцы выполнят задуманное, Швеция с Русью лет сто воевать не будет, а потом просто не сможет. Валентин неторопливо рассказывал царю, почему обвинение Влада в колдовстве ложное, ссылаясь на то, что магаданцы православные христиане, на то, что в Магадане никто не колдует. Он приводил примеры гибели животных и людей после лечения, что происходит нередко, но никто не объявляет лекарей в колдовстве. Военврач не останавливался, повторяя свои аргументы по нескольку раз, находя всё новые и новые доказательства невиновности Быстрова. Пока его не прервал вопрос Скуратова:

– Картины, изъятые у Быстрова, как объяснишь? Там парсуна царя и многих бояр найдена, улицы московские намалёваны, кто и какой колдовской умысел задумал противу государя и Москвы?

– Картины эти не Влад Быстров рисовал, а его жена Жанна, она живописец, в нашем царстве учит детей рисованию, – рискнул рассказать всю правду Валентин, иначе магаданцы запутаются во лжи, которой достаточно и без того. – Жанна ещё в Магадане прослышала о великом русском царе Иоанне, потому и взяла с собой в путешествие краски и кисти, в надежде нарисовать лик великого правителя. Чтобы наши внуки и правнуки могли увидеть, каким был первый русский царь, завоеватель Казани и Астрахани, победитель турок при Молодях. О тебе, государь, знает каждый магаданец, начиная с отроков. Остальное Жанна рисовала, чтобы видели православные в далёком Магадане, как живёт земля русская, наша дальняя родина. Как Москва хорошеет с каждым годом, какой народ православный по улицам столицы ходит.

– Ишь ты, как повернул, – не выдержал Годунов. – А ну как на царскую парсуну кто иной порчу наведёт?

– Побойтесь Бога, – перекрестился Валентин, привычно поворачиваясь к образам, – истинно говорю вам, нет никакого колдовства. Спросите у патриарха, сам Христос отрицал колдовство. Есть чудо Божье, есть намоленные иконы и святые мощи. Коли парсуна государева будет на виду у народа, так все лишь здоровья царю пожелают, отчего государю лишь лучше будет. Подумайте сами, когда нехристи наши церкви грабят, иконы жгут, неужели от этого православная вера смущается?