Обратный отсчет

С другой стороны, если раньше в России происходило что-то подобное, он вполне разделял взгляды нанявших его «командиров». Мириться с диктатом каких-то электронных человечков было противоестественно. Понятно, что его никто не спрашивал и ему, по большому счету, было наплевать на идеологическую составляющую задания. Даниле приходилось работать со всяким отребьем — и с террористами и с пиратами. Не в этом суть. Но если Осташевский проникался похожими убеждениями с теми, кто его завербовал, само задание переносилось быстрее и легче. Пусть свои пламенные речи начальство прибережёт для местных рекрутов — им они всяко нужнее, а для Данилы сойдет и общее понимание. Воюем против распоясавшихся железячек и электронного диктата — и то хорошо. На земле должен быть один хозяин — человек, всё остальное от лукавого. Данила не хотел бы снова попасть в Россию, задушенную цифровым рабством. Нет уж, он привык, что любая искусственная система только удобный помощник, без всяких претензий даже на маленькую власть. В этом он был солидарен с большинством местных ребят. Хотя у него не раз складывалось впечатление, что и они, несмотря на то, что родились и жили уже в «новой» России, раньше не всегда хорошо разбирались в окружающей их электронной системе, и воспринимали её приказы в основном номинально. Если же касаться бойцов их подразделения, которые, как и он, были иностранцами, то они знали о происходящих в этой стране переменах только понаслышке.

Закряхтев, Данила активировал циферблат. Пора было вертеть прожектор. Он осторожно разогнул конечности, потом встал на ноги и подпрыгнул несколько раз, приводя мышцы в тонус. Потом ухватился за продолговатую ручку на установленной треноге.

Луч света, направленный в ночную тьму, осветил снежную пустыню за периметром. Снег, снег, снег и ничего больше. Все было тихо, никаких следов чужой подозрительной активности.

Осташевский знал, что к утру должны были прибыть механики и наладчики. Их специализированную группу он видел еще в базовом лагере. Но это должно было произойти уже в следующую смену, когда его наряд благополучно, как он надеялся, закончится. Да и что тут может произойти ночью, в ледяной затерянной глуши в такой мороз?

Даниал направил луч внутрь периметра комплекса и проследил за ним взглядом.

Свет мазнул по стоявшим на плацу транспортёрам, брошенным, там и тут, небольшим снегоходам, передвижной локационной системе. Дальше в глубине городка суетились рекруты, обустраивавшие старую вертолётную площадку. Командовал ими Лопата. Даже отсюда были слышны его громкие выкрики, когда он распекал подопечных. Дальше рядком стояли корпуса заводоуправления. Если Данила ничего не путал, в одном из них заперли ту самую девушку из каюты связи, что так поразила его своей красотой. Её было по-человечески жалко, но Осташевский не очень переживал по этому поводу. С заложниками обходились, слава Богу, приемлемо и никакого вреда наносить им явно не планировали, он даже специально уточнил об этом накануне у того же сержанта.

Данила закрепил прожектор на стандартный ориентир и снова присел на скамью, стараясь спрятать руки под мышки. Тридцать минут можно было спокойно думать о прекрасном парижском лете, о чарующих глазах — и не только глазах! — Наташи. И о том, как хорошо они заживут, после того, когда всё это закончится.

* * *

Авантюрный план сотоварищей по вынужденному заключению Ариэль зарубила сразу и на корню. Так рисковать людьми она себе позволить не могла, да и прямой физический контакт с вооружёнными молодчиками, который предлагали ребята, был изначально обречён на провал.

На кого тут ещё можно было рассчитывать? На парочку «электроников», которые симуляционные игры-то, скорее всего, загружали не в спортзале, а в собственном уникресле. Или на девочку Лену? Может быть только Панфилыч мог оказать какое-то сопротивление, он был ещё по-мужицки крепок, в нём чувствовался характер, но, всё же, возраст не мог не сказываться: бородачу было не тридцать, и даже не пятьдесят.

И вот эта компания хотела открыто выступить против хорошо обученных и тренированных боевиков!

Нет, тратить единственный шанс на примитивную драку с охраной, Арина не собиралась. Да, ей очень понравилась отчаянная решимость её команды, она не ожидала от них такой смелости. Бездействие, как оказалось, выматывало не только её. Но к вопросу следовало подойти намного изобретательнее. Было очевидно, что шансов даже в случае самого хитроумного плана у них будет мало, но они, эти шансы, хотя бы теоретически должны присутствовать. И следовало сделать так, чтобы до минимума сократить риск для остальных. На полную катушку рисковать может лишь один человек из этой комнаты.

Понимала Ариэль и то, что попытка у них будет только одна. Если дело не выгорит с первого раза, охрану и надзор усилят. Хорошо ещё, что она не стала сопротивляться в самом начале нападения и хоть немного, но, как она надеялась, притупила бдительность захватчиков. Пока с пленными обращались достаточно лояльно, оставляя им некоторую свободу. Этим и надо было воспользоваться.