Обратный отсчет

Промучившись некоторое время, Арина остановила снегоход и склонилась над штурвалом, обессилено сложа руки на панель управления и уткнувшись в них лицом. Артём неприкаянно топтался рядом. Сказать им друг другу было нечего. Всё было понятно без слов.

Метель продолжала набирать силу, ветер усиливался, напоминая о себе свистом и завыванием. Темнота, совсем не думающая отступать, давила непрозрачным саваном, сковывая движения.

Идти пешком, прямо сейчас, ночью, не рискнули.

Решили дождаться рассвета у снегохода. Во-первых, здесь был хоть какой-то тепловой контур, питаемый работающим двигателем. На холостых оборотах топлива должно было вполне хватить до утра. Начавшие замерзать руки или ноги всегда можно было погреть, придвинув их по очереди к источнику тепла. Во-вторых, надо было хотя бы приблизительно определиться с местоположением. Рассвет мог дать надежду хотя бы визуально определить, где они находятся, и позволить рассмотреть какие-нибудь ориентиры. Отправляться в глухую ночь прямо сейчас, освещая себе путь только светом налобного фонарика, было не самой лучшей идеей.

Они попытались устроиться на сиденьях снегохода максимально компактно и это им удалось. Решили сидеть спиной к спине, так было и теплее и удобнее, чем поодиночке. Арине даже удалось ненадолго забыться тревожным сном под убаюкивающий шелест урчащего двигателя. Артём уснуть даже не пытался. Он бездумно таращился в ночь, натянув капюшон комбинезона почти на глаза. Это хоть немного защищало от ветра, правда, никак не мешало острым снежным крошкам колоть щёки при очередном его порыве. Почему-то Синицын больше всего страшился сейчас одного — что стоит им уснуть, как их, вместе со снегоходом, заметёт снегом с головой.

Хмурое, холодное утро не принесло ни понимания того, где они находятся, ни облегчения.

Вокруг них во все стороны, насколько хватало взгляда, тянулась унылая, ровная, белая пустыня.

Единственным положительным моментом в их ситуации было лишь то, что хотя бы прекратилась метель. Ветер тоже стих, словно устыдившись за свои бесчинства.

Арина, с трудом разминая затекшие от неподвижного сидения конечности, слезла с «Молнии» и, осматриваясь, машинально сделала несколько упражнений, разгоняя кровь. Артём, кряхтя как стодвадцатилетний старик, тоже встал на ноги, увязая в нанесенном за ночь с одного бока снегохода, снегу.

Ариэль кинула на него мимолетный взгляд. Выглядел парень не очень. Под глазами набрякли отчётливые мешки, глаза покраснели от бессонной ночи; сейчас электронщик как раз тёр их перчаткой, чего делать, явно, не следовало.

— Не надо, — предупредила Арина, убирая его руку от лица. — Ещё хуже будет.

Она и сама чувствовала себя не очень. В мышцах, от накопившейся усталости, ощущалась слабость, желудок отзывался пустой тянущей болью, последний раз они ели часов четырнадцать назад. Кожа на щеках заветрилась и словно покрылась коркой, вот-вот пойдет микротрещинками.

Ариэль вернулась к урчащему снегоходу и посмотрела расход топлива. В таком режиме его еще оставалось часа на два-три непрерывной работы. Только вот смысл?

Девушка залезла в прод-отсек и извлекла небольшую пластиковую бутылку. Так как в автовозе «Молнии» хранились на консервации, они не были снабжены стандартной рабочей комплектацией. В их снегоходе не было ни аварийного маяка, ни комплекта саморазогревающегося сух-пайка. Была только бутылка с питьевой водой; терморегуляция отсека не позволяла ей превратиться на морозе в лёд.

Арина поднесла бутыль к губам и сделала два коротких глотка. Потом протянула Синицыну.

— Чуть-чуть, — предупредила она.

Воду уже следовало экономить. Хотя, в крайнем случае, всегда можно было растопить снег.

— Придется идти, — сказала Ариэль после небольшой паузы. — Пешком. Другого выхода нет.

— А куда? — глупо спросил Артем, затравленно озираясь.

Арина махнула рукой в сторону. В том направлении где, насколько она предполагала, находилась та самая сторожка.

— Я буду с тобой откровенна, — сказала она, подходя к парню почти вплотную. — Мы можем пойти обратно, откуда приехали. Это единственное известное мне направление, где точно находится база «Умка». Но, скорее всего, мы не дойдем. По моим прикидкам до неё километров сорок. И мы можем пойти в противоположную сторону. Если я не ошибусь с азимутом, то мы выйдем на сторожку километров через десять-пятнадцать. Но точного направления я сейчас определить не могу. Можно сказать, мы пойдем наугад.

— Мы заблудились? — тихо спросил Артём, и Арине показалось, что он шмыгнул носом.

— Вроде того, — призналась Ариэль. — Но от констатации этого факта легче не станет. Сейчас мы возьмем всё самое необходимое с «Молнии» и пойдём в максимально облегченном варианте. Чтобы суметь пройти как можно быстрее и как можно дальше.

— Х-хорошо, — пробормотал Синицын. Видно было, как он мужественно борется с приступом паники.