Обратный отсчет

– Нет. А тебе я ничего не говорил?

– Сказал, мне лучше этого не знать. Но я за тебя очень волновалась. Позвонила нашему старому другу Энтони Кэрроллу. Он работает в ЦРУ. В понедельник вечером Энтони разговаривал с тобой по телефону, ты был в гостинице. На следующее утро вы должны были вместе завтракать, но ты так и не появился в ресторане, где вы назначили встречу. Сейчас я ему перезвоню и сообщу, что все в порядке.

– Очевидно, со мной что-то произошло между этим телефонным разговором в понедельник и утром вторника.

– Тебе надо сходить к врачу, пройти обследование.

– Я нормально себя чувствую, только многое стерлось из памяти. У нас есть дети?

– Нет. Четыре года, что мы женаты, мы безуспешно пытались завести ребенка.

– А в чем причина, известно?

– Нет. Но в последнее время мы стали подумывать об усыновлении.

– Мои родители живы?

– Мать живет в Нью-Йорке, отец умер пять лет назад. Люку стало грустно, хотя он ничего не помнил о своем отце.

– Еще у тебя есть два брата и сестра, – продолжала Элспет, – ты из детей самый старший. Ты всегда особенно любил свою сестру Эмили, которая моложе тебя на десять лет. Она живет в Балтиморе.

– У меня хватит вопросов на целый день. Но больше всего мне хотелось бы выяснить, с чего я вдруг потерял память. Ты не могла бы сюда прилететь?

Элспет помолчала. Потом спросила:

– Зачем?

– Чтобы разгадать вместе со мной эту загадку. Мне не помешает твоя помощь… да и просто легче, когда рядом близкий человек.

– Но я не могу сейчас уехать. Скоро мы запускаем «Эксплорер». Разве можно всех бросить в такой момент?

– Наверное, ты права, – согласился он, но в душе остался неприятный осадок, словно она бросила его в беде. – Кто такой Берн Ротстен?

– Он учился в Гарварде с тобой и Энтони Кэрроллом.

– Он зачем-то меня разыскивал. Может, ему что-то известно о том, что со мной приключилось.

– Позвони мне попозже, хорошо? Я сегодня буду ночевать в мотеле «Старлайт».

– Ладно.

– И прошу тебя, Люк, будь осторожен. – В голосе Элспет звучала искренняя озабоченность.

– Обещаю, – сказал Люк и положил трубку.

Он чувствовал себя опустошенным. Ему хотелось вернуться в отель и лечь, но он заставил себя снова снять трубку и набрал номер Берна Ротстена.

– Это Люк Лукас.

– Слава богу! Что, черт подери, с тобой стряслось?

– Я не знаю, если не считать того, что я потерял память.

– Потерял память? Как это случилось?

– Не знаю. Я надеялся, может, ты дашь мне какую-то зацепку. Почему ты так усердно меня разыскивал?

– Я волновался. Ты позвонил мне в понедельник из Хантсвилла.

– Но разве я прилетел в Вашингтон не из Флориды?

– Да, но по пути ты остановился в Хантсвилле, у тебя там было какое-то дело. Ты сказал, что летишь в столицу и позвонишь мне из «Карлтона», но звонка я так и не дождался. Слушай, я знаю, с кем тебе надо поговорить. С Вилли Джозефсон, она занимается проблемами памяти. Имя показалось Люку знакомым.

– Кажется, я видел в библиотеке ее книгу.

– Она не только известный нейропсихолог, но еще и моя бывшая жена и твоя старинная подруга. – Берн дал ему номер ее рабочего телефона.

– Я сейчас же ей позвоню. Берн…

– Что?

– Я лишился памяти, и вдруг оказывается, что среди моих старых друзей есть мировая знаменитость, специалист по проблемам памяти. Удивительное совпадение, тебе не кажется?

16.45. Вилли целый час беседовала с пациентом, но ее постоянно отвлекали мысли о Фонде Сауэрби и Энтони Кэрролле. Освободившись, она позвонила Энтони.

– Мою кандидатуру отвергли, и должность замдиректора по научной работе досталась Леонарду Россу. Ты это знал?

– Да, я слышал.

– Я ничего не понимаю. Я допускала, что могу проиграть какому-нибудь крупному специалисту со стороны, скажем, Солу Вайнбергу из Принстона или кому-то еще такого же калибра. Но ведь все знают, что как ученый я сильнее Леонарда.

– Думаешь, все?

– Не валяй дурака, Энтони. Ты и сам прекрасно это знаешь. Так почему же меня обошли? Фонд настаивает на кандидатуре Росса.

– Они имеют на это право.

– Обычно благотворительные фонды в подобные вопросы не вмешиваются. Как правило, они оставляют решение за специалистами. Ты должен знать, почему на этот раз было проявлено столь странное упорство.

– Возможно, председатель правления считает, что нельзя давать высокооплачиваемую должность женщине, когда есть соискатель-мужчина, которому нужно кормить семью.

– Господи! А мне что, не надо содержать сына и престарелую мать?

– Я не говорю, что усматриваю здесь какую-то логику. Слушай, Вилли, мне надо идти.

Положив трубку, она тупо смотрела на телефон. Энтони был с ней неискренен. Конечно, он вполне мог не знать о закулисном сговоре членов правления. Так почему же тогда она ему не верит?

Она была убеждена, что он ей лжет.

Не успел Энтони положить трубку, как снова зазвонил телефон.

– У тебя пятнадцать минут было занято! – раздраженно сказала Элспет.

– Я разговаривал с Вилли. Она…

– Сейчас это не важно. Мне только что позвонил Люк. Он в Музее авиации Смитсоновского института с какими-то физиками.

– Уже еду. – Энтони бросил трубку на рычаг и выбежал из кабинета.