Обратный отсчет

– Игорь Владимирович! – слышится стук и голос из-за двери отсека.

– Кого там еще принесло? – раздается в ответ.

Дверь чуть приоткрывается. В образовавшуюся щель заглядывает помятое лицо мужика лет сорока.

– Игорь Владимирович! Как вы и приказывали, я Сухова привел.

На мужика смотрят злые, усталые глаза невыспавшегося человека.

– Привел, говоришь, – Батя задумывается. – Тогда заводи!

– Сухов! – слышится за дверью. – Пошел!

Слышится шум, затем шаги, дверь распахивается и на пороге отсека застывает Сергей. Пацан, щурясь заплывшими от кровоподтеков глазами, исподлобья смотрит на Колесникова.

– Чего стоишь? Проходи, давай!

Пацан неуверенно заходит внутрь отсека, растирая рукой распухшее запястье, на котором виднеются следы от наручников.

– Садись, разговаривать будем, – Батя смотрит на Сухова. – И разговаривать серьезно, готов?

Сергей кивает и присаживается на стул возле металлического стола.

Колесников пристально смотрит на мальчишку. Под этим немигающим взглядом Сухову становится неуютно, словно его просвечивают насквозь, выворачивая мозг наизнанку.

– Ну, пацан, я подумал над тем, что ты нам рассказал, – начинает Колесников. – Ребята, конечно, малость перестарались на допросе, – он ухмыляется, глядя на разбитое лицо мальчишки. – Но по-другому было нельзя. Нет времени в прятки играть.

– Вы проверили, что я рассказал? – еле ворочая языком, спрашивает Сергей.

– А ты шаришь, пацан, – мужик облокачивается на стол. – Как думаешь, говорил бы я с тобой сейчас, если бы ты нас обманул, а? Если бы ты соврал, то уже лежал бы на поверхности с простреленной головой! Понимаешь, к чему я веду?

Сергей смотрит Колесникову в глаза.

– Да, – шепотом отвечает он.

Колесников, смерив пацана тяжелым взглядом, продолжает:

– Я послал отряд в ту квартиру, что ты указал. Они нашли «Вепрь», магазины к нему, пистолет, патроны и так, по мелочи, разную ерунду типа еды. И знаешь, – Колесников обхватывает тяжелой рукой гладкий затылок пацана так, что у Сергея хрустят позвонки, – мне кажется, даже если остальные поверили в ту чушь, что ты рассказал, я думаю, ты все же врешь. Там-сям, я еще не разобрался точно, где.

Батя видит, как при этих словах Сергей напрягается.

– Страшно, да? – ухмыляется мужик. – Хочется жить, особенно после того, через что ты прошел?

– Да, – тихо соглашается Сергей.

– Громче! – орет мужик, стискивая пальцы на шее пацана, так что у Сухова темнеет в глазах.

– Да, я хочу жить! – кричит Сергей.

– Хорошо, – Колесников ослабляет хватку. – Тебе опять повезло, сопляк. У меня нет времени сидеть и ломать голову над твоими придумками. Время покажет, что было, а чего не было и как ты смог остаться в живых после того боя, – мужик задумывается и его точно прорывает: – Снайпер сдох – это хорошо. Ты привел эту бабу, немку, как ее там – Эльзу. Она, конечно, какая-то мутная, с головой явно проблемы, но отличный врач. Опять хорошо. Я за последний месяц потерял много бойцов, и вот это плохо. Очень плохо. И знаешь почему? – мужик смотрит пацану в глаза. – Их некем заменить! Виктор, Миха, Борода, остальные… Каждый боец, который сможет отмахать в ОЗК десять километров по поверхности и не побежит при виде медведя, сейчас на вес золота. Знаешь, сколько в Убежище сейчас человек?

– Нет, – отвечает Сухов.

– Около двух тысяч человек! – кричит Батя, брызжа слюной. – Большинство – бабы, дети и нытики, которые симулируют расстройство желудка или простуду, чтобы получить пайку побольше. Стадо баранов, которые визжат каждый день, как им хреново здесь живется! Знаешь, что я сделал? Когда ты возвращался и шел по территории больницы, ты ничего необычного не заметил?

– Заметил, – кивает Сухов. – В корпусах окна заколочены, люди чего-то суетятся.

– И правильно суетятся – им там жить, – Колесников ухмыляется, видя удивленное лицо Сергея. – Фон понизился. В Убежище нет места для всех. Теперь все убогие, старики и безнадежные больные переселяются туда. А кто возникать будет или отлынивать от работы, тоже переселится в этот лепрозорий.

Мужик замолкает, грохает кулаком по столу так, что Сергей вздрагивает.

– Я решил, что здесь, в Убежище, останутся только нужные, сильные и относительно здоровые. Если раньше считалось, что рай в небесах, то теперь все наоборот! Царство небесное под землей! Кто наберет большую дозу, отправляется наверх. Отказался разгребать дерьмо, качать воду, чистить снег? Наверх! Кто-то приблудился к нам, но ни хрена не умеет делать кроме как языком чесать – отправим наверх. Если у бабы родится неполноценный урод – тоже наверх. Лишние рты, обуза нам не нужна. Кто будет возникать – самолично расстреляю. Только так мы выживем, ты понял, пацан?!

Сухов чувствует, что Колесникову надо выговориться. Пытаясь понять, к чему он клонит, Сергей молчит.

– Небось, хочешь узнать, почему я все это тебе рассказываю, так? – спрашивает Батя.

Сергей кивает.