Обратный отсчет

– Я собираю новый отряд. Особую группу чистильщиков, – чуть успокоившись, говорит Колесников. – Мне нужны бойцы, хорошие бойцы. Все те, кто может стрелять и не бросит напарника в беде. Ты грохнул медведя, хотя думаю, чуть не намочил штаны от страха. С другой стороны, бояться и уметь контролировать свой страх – это не одно и то же. Ты не сбежал, спас себя, Эльзу, Монгола, а значит – доказал, что чему-то научился за это время. Ты уже не тот сопляк, который каждый день получал по морде за свой длинный язык. Ты изменился, выжил после лучевухи, стал молчуном, значит, повзрослел. На войне, свидевшись со смертью, быстро взрослеют, уж поверь мне, я это знаю не понаслышке.

Видя, что Сергей внимательно его слушает, Колесников замолкает, тянет руку к бутылке, наливает прозрачную жидкость в стакан. Взбалтывает и разом опрокидывает в рот. Хмыкнув, он стучит стаканом по столу и глядит на мальчишку:

– Я знаю, что ты думаешь обо мне. Можешь меня ненавидеть за ту подставу со снайпером. Но когда ты вырастешь, поймешь, что по-другому было нельзя. Мне с этим жить, а не тебе. Это – в прошлом, усек? Поэтому… предлагаю только один раз, – при этих словах у Сергея душа уходит в пятки. – Пойдешь в новый отряд? Сразу предупреждаю: выживет там не каждый, отсидеться не получится. Будете ходить на самые опасные задания, но и пайка там хорошая, и оружие, и плюсы, «ништяки» еще разные будут… Если нет, то пошел вон из отсека, дерьмо, как остальные, грести!

Сухов делает вид, будто задумывается, хотя на самом деле понимает, что решение уже принято за него, а главное – от ответа зависит его жизнь.

– Пойду, – громко заявляет он.

– Правильное решение! – Батя хлопает пацана по плечу. – Я знал, что ты согласишься. Выхода у тебя другого нет. Поэтому уже отдал распоряжение. Иди к Палычу, он выдаст тебе одежду, оружие и…

– Мою винтовку? – перебивает Батю Сергей.

Колесников буравит пацана взглядом. Отвешивает ему такую оплеуху, что пацан слетает со стула.

– Чтобы в последний раз ты посмел перебить меня, понял?! Башку откручу!

– Я понял, – отвечает Сергей, с трудом поднимаясь и снова садясь на стул.

– Ты это про «мосинку»? Ее себе Шест уже присмотрел.

Колесников замечает, как у Сергея сжимаются кулаки и приливает к лицу кровь.

– Это моя винтовка! – рычит пацан. – Мой трофей!

Батя задумывается, ходит из стороны в сторону по помещению.

– В снайперы решил податься? А сможешь? Я думаю, не по тебе такой винтарь.

Сухов смотрит в глаза Колесникова. По впавшим скулам ходят желваки. Пацан встает и, не отводя взгляда, говорит:

– Я теперь умею стрелять. Эльза докажет. И научусь, еще лучше научусь, только дайте мне шанс. Игорь Владимирович, – четко выговаривая слова, продолжает Сергей, – вы не пожалеете. И я пойду в отряд только с этой винтовкой или никак.

– Щенок! – взрывается Колесников. – Не тебе это решать!

– Я докажу, – упорствует пацан. Батя хмурится, размышляет.

– Хорошо. Посмотрим. Скажешь Палычу, что я распорядился тебе «мосинку» отдать. Как получишь амуницию, поступаешь в распоряжение Игоря Бурова, ты его знаешь. Он скажет, чего дальше делать. Все, теперь иди.

Сергей кивает и направляется к двери.

– Эй, Сухов! – окликает его Колесников, едва пацан берется за ручку двери.

Сергей поворачивает голову.

– Надо тебе погоняло придумать. А то Серый или по фамилии уже всех достало.

– Игорь Владимирович, – улыбается Сухов. – Я уже придумал.

– И какое? – спрашивает мужик.

– Тень, – отвечает мальчишка. – Хочу, чтобы меня звали Тень.

– Хорошо, – пожимает плечами Колесников. – Тень так Тень.

Сергей закрывает за собой дверь, идет по коридору. Сердце глухо стучит в его груди. Впервые за столько дней на его губах улыбка. Сухов заворачивает за поворот, проходит дальше по коридору и, не обращая внимания на оклики мальчишек из своего блока, подходит к складу.

– Палыч! – зовет пацан. – Это я – Сухов Сергей, пришел по поручению Игоря Владимировича!

В глубине склада слышится чертыханье. Мальчишка видит, как из-за стеллажей, уставленных консервами, макаронами, свертками с одеждой и бог знает чем еще, шаркая по полу культями ног, замотанных в целлофановые пакеты, появляется мужчина лет пятидесяти. Это Палыч, а за глаза Гном, как все зовут в Убежище безногого мужика, которому отрезали ступни после обморожения.

Все знают, что благодаря своей феноменальной памяти, а больше из-за собачьей преданности Колесникову, он получил место завсклада и начвора.

– А, пришел-таки, блудный сын и убийца медведей! Значит, согласился? – лыбится Палыч, разглядывая заплывшее лицо пацана.

– Игорь Владимирович сказал, чтобы я у вас амуницию получил и снайперку мою.

– За амуницию слышал, а про винтовку первый раз! Врешь поди! – мужик недобро смотрит на пацана.

– Нет, – мотает головой мальчишка. – Он сказал передать вам, чтобы вы мою винтовку отдали.

– Чем докажешь? – не сдается Гном.

– А ничем, – хмыкает Сухов. – Мое слово и разукрашенная морда, как говорится, вот и все мои доказательства. Но можете сходить и сами спросить у Игоря Владимировича.