Обратный отсчет. Записки анестезиолога

Я стоял у операционного стола, в двадцати милях от дома, и должен был выдать медицинские рекомендации в отношении собственного ребенка, который только-только учился ходить. Памятуя о размере монетки в один пенни, я понимал, что угрозы для жизни она не представляет.

– Позвони, если его стошнит четвертаками.

При этих словах все головы в операционной развернулись в мою сторону. Такой ответ мог показаться грубым и бездушным, но после многих лет взаимной любви и поддержки между нами с женой установилось полное доверие и взаимопонимание.

Через три минуты после первой встречи я требую от пациентов, их супругов, родителей, детей и других сопровождающих доверить мне жизнь – собственную или их близких. Я рассчитываю на это доверие, и оно мне необходимо.

Штатные сотрудники медицинских учреждений по умолчанию считаются квалифицированными специалистами. Чтобы стать штатным анестезиологом или штатным врачом любой другой специальности, нужно получить государственную лицензию, а также предъявить рекомендации и дополнительные сертификаты. Анестезиолог, завершив обучение, программа которого утверждена государством, должен отработать определенное количество операций разной направленности, сдать письменный экзамен и затем пройти последнее испытание: устное собеседование, состоящее из двух получасовых опросов, которые проводят опытные анестезиологи, и где кандидату могут задавать любые вопросы по его специальности. Я говорил со многими экзаменаторами, и большинство утверждали, что уровень специалиста становится ясен в первые десять минут собеседования.

Пациенты и их родные принимают решения быстро. Это происходит каждый день в моей больничной практике. Они не задают вопросов, что для меня удивительно: хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать, сколько раз за все время работы кто-то из них поинтересовался моим образованием и опытом, прежде чем лечь на операционный стол. Конечно, подобные вопросы более актуальны в отношении врачей с частной практикой. Но лично я бы предпочел, чтобы меня почаще спрашивали о том, что я как доктор представляю собой.

В больницах, где обучаются будущие специалисты, доверие ставится превыше всего. Я обучаю интернов, которые завтра станут анестезиологами. Я учу тех, кто уже закончил медицинский колледж, делюсь с ними своими знаниями в детской анестезиологии. Я слежу за тем, как они работают.

Однажды мне позвонила мать девочки, которой предстояла операция. Она сильно беспокоилась, хотя процедура была совсем несложной и проводилась амбулаторно. Однако когда речь идет о твоем ребенке, несложных процедур не бывает. Мать поступила так, как следовало бы поступать каждому пациенту или каждой семье. Она начала расспрашивать друзей и медицинских работников о том, кого из анестезиологов они могли бы рекомендовать.

То, что ей хотелось подробнее ознакомиться с планом анестезии, меня не удивило. Удивительно, скорее, как редко случаются подобные звонки. В нашем отделении существует целая система телефонных консультаций, для которых ежедневно выделяется один анестезиолог. В тот день это был не я. Но она потребовала пригласить меня к телефону.

Секретарь перевела ее звонок. За оперблоком, на пересечении двух коридоров, висел на стене телефон; я поднял трубку и сказал: «Да. Это доктор Джей».

– Здравствуйте. Спасибо, что согласились со мной поговорить, – ответила мать девочки.

Телефонные звонки – это почти что встреча с глазу на глаз, разве что без визуального контакта. Я стараюсь раз-другой пошутить с собеседником, убивая тем самым сразу двух зайцев. Во-первых, пациент или родственник расслабляется и перестает говорить отрепетированными фразами. Во-вторых, время воспринимается совсем по-другому. Кажется, что мы беседовали дольше, чем на самом деле. Человек, с которым я говорю, понимает, что я не спешу от него отделаться, и искренне радею за его интересы. Я получаю информацию, которая мне нужна, а также весьма ценные дополнительные сведения, позволяющие легче завязать доверительные отношения с пациентом, не давя при этом на него.

Не ходя вокруг да около, мать сказала:

– Могу я вас просить заняться анестезией на операции моей дочери?

То есть она хотела, чтобы наркоз давал именно я.

– Из чистого любопытства: откуда вы обо мне узнали?

Она ответила, что поспрашивала знакомых, и мое имя неоднократно всплывало в разговоре. То, что ей посоветовали обратиться в наш госпиталь, меня не удивило, поскольку я работаю в одном из самых передовых педиатрических центров штата. Мы лечим любые детские заболевания и принимаем детей из любых стран мира. Удивительно было то, что она выбрала конкретно меня.

Мое эго ликовало. Возможно, тот, с кем она говорила, вообще никого не знал, кроме меня, а может, понятия не имел о моей квалификации и опыте. Однако я предпочел не развивать эту тему и просто насладиться толикой лести. С годами я накопил немалый опыт, заседал во многих комитетах, местных и общегосударственных. И все равно, обращались ко мне, как правило, только знакомые. Звонок постороннему доктору с подобной просьбой был достаточно необычным.