Образ, бережно хранимый: Жизнь Пушкина в памяти поколений

«Что в имени тебе моем?» Всем памятны эти пушкинские строки. Известен и адресат — Каролина Собаньская, очаровавшая поэта в пору его жизни в Одессе... По не изведанным пока законам художественного восприятия пушкинские строки, адресованные его современникам, прочитываются порой так, будто обращены и к нам, его сегодняшним читателям. Какой же отзвук рождает в душах имя поэта в наши дни, какой образ возникает перед внутренним взором?

Е. Ф. БЕЛАШОВА. Пушкин-мальчик. 1956.

Как часты рассуждения о том, что у каждого есть или должен быть «свой Пушкин», непохожий на представления о нем других почитателей гения. Однако при естественном обилии субъективных отношений в социальной памяти складывается обобщенный его образ. Облик поэта, представление о его творчестве, в наибольшей степени отвечающие запросам времени, уровню нашего понимания необъятной поэтической вселенной Пушкина. Чем отличается он от предыдущих этапов жизни образа поэта в памяти поколений?

Перед нами сборник интервью и эссе выдающихся ученых разных областей знаний «Раздумья о будущем». «Как вы представляете себе человека будущего века?» — с таким вопросом обратились к химико-физику академику В. И. Гольданскому. «Для меня,— отвечает он,— высший идеал человека — Пушкин...»[260]. А ведь речь идет о грядущем жителе XXI века. Не единственное высказывание подобного рода звучит подтверждением пророчества Н. Гоголя о том, что Пушкин как явление чрезвычайное и, может быть, единственное подобное явление русского духа представляет собой русского человека в его развитии, в каком он, быть может, явится через двести лет. Двухсотлетие со дня рождения поэта будет отмечаться в 1999 году, а по предсказаниям вовсе не склонных к преувеличению служителей точного и строгого знания притягательность личности и творчества его не иссякнет. В чем же магнетизм поэта как личности, как идеала, к которому все еще предстоит стремиться?

Размышляя над этим, наши современники определяют вместе с тем и грани сегодняшнего интереса к Пушкину.

Тайна безмерного обаяния Пушкина, по мнению Д. С. Лихачева, в том, что он по сей день является образцом доброты и таланта, смелости и простоты, демократичности, жизнелюбия, верности в дружбе, бескрайности в любви, уважения к труду и людям труда. Он «в каждое мгновение жизни, в каждой ее песчинке видел, ощущал, переживал огромный, вечный вселенский смысл. И потому он не просто любил жизнь во всех ее проявлениях, жизнь была для него величайшим таинством, величайшим действом. И потому он был велик во всем: и в своих надеждах, и в своих заблуждениях, и в своих победах, и в своей любви к людям, к природе, в любви к Родине, к ее истории, ее будущему»[261]. Продолжая объяснение истоков неутолимого влечения к поэту в наши дни, Д. С. Лихачев говорит об открывшейся перед нашим поколением ценности восприятия жизни вокруг нас и в каждом из нас как величайшей тайны, требующей серьезного, глубокого к ней отношения, полной отдачи. Это залог ощущения счастья, гармонии, полноты существования. И если это и есть в конечном счете идеал каждого человека, то в Пушкине он был воплощен в полной мере, потому он и есть наш идеал, вечно живой...

С новой силой испытав мощь пушкинского «художественного и духовного излучения» (В. Непомнящий)[262], наше поколение признает неисчерпаемость и смысловую многозначность не только творческого, но и личного примера поэта. В самом имени его различают теперь многозвучную смысловую полифонию. Пушкин — это имя «светлое, скорбное, грустное, яркое, утонченно-изысканное, простое, народное, мудрое, романтическое, великое, оно — Пушкин...»[263]. И в том, каким видят поэта наши современники, отражаются не совсем сходные с предыдущими этапами освоения его образа особенности интереса к личности его и творчеству.

Каков? — Таков: как в Африке, курчав
и рус, как здесь, где вы и я, где север.
Когда влюблен — опасен, зол в речах.
Когда весна — хмур, нездоров, рассеян.

Ужасен, если оскорблен. Ревнив.

Рожден в Москве. Истоки крови — родом
из чуждых пекл, где закипает Нил.
Пульс — бешеный. Куда там нильским водам!

Гневить не следует: настигнет и убьет.

Когда разгневан — страшно смугл и бледен.
Когда железом ранен в жизнь, в живот —
не стонет, не страшится, кротко бредит.

В глазах — та странность, что белок белей,

чем нужно для зрачка, который светел.
Негр ремесла, а рыщет вдоль аллей,
как вольный франт...[264]