Образ врага

– Ну есть ведь способы заставить, – не унимался президент, – деньги, страх, боль, шантаж… ну я не знаю. Ты специалист, Валера.

– Сначала надо взять, а это невозможно.

– Ну, тогда грош тебе цена, полковник Харитонов, – процедил президент сквозь зубы, – мне не нужен такой начальник охраны. Мне не нужен такой человек.

Последнее прозвучало откровенной угрозой. Подумав несколько секунд, президент смягчил тон:

– Валера, это не только мой шанс. Это наш с тобой шанс. Ты понимаешь, дурья башка? Ну что ты уперся: «невозможно, невозможно»! – Последние слова он произнес противным жалобным голосом, как бы передразнивая Харитонова. – Захочешь – сумеешь. Наверняка у тебя есть какие-нибудь хорошие крючки для этого немца. Ведь есть?

– Я так сразу сказать не могу. Мне надо подумать.

– Ну и отлично. Думай. Действуй. Сконцентрируйся только на этом. Все остальное побоку.

Харитонов не стал рассказывать шефу, какие у него имеются крючки. Зачем такому занятому, такому нервному человеку, как президент акционерного общества «Шанс», лишняя информация?

Глава 32

Пылал свет во всех окнах. Еще на лестнице Алиса услышала, что в квартире страшный шум. Было включено все: оба телевизора, маленький на кухне и большой в комнате, радио, кассетный магнитофон. Она открыла дверь, и звуковая волна чуть не сшибла ее с ног.

– Максим! Ты где? – Она сняла сапоги, прошла в кухню, выключила телевизор и радио, бросила на стол ресторанный пакет с шашлыком, потом выключила второй телевизор.

– Максимка, ау! Я покушать принесла.

В детской было пусто. Кровать разобрана. На смятой подушке сидела старая плюшевая обезьяна. Из магнитофона хрипел какой-то модный эстрадник. Алиса выключила музыку. Стало тихо. Городок «Лего» посреди комнаты был наполовину разобран. Рядом валялась картонная коробка с деталями конструктора.

– Малыш, где ты? – прошептала Алиса, присела на кровать, потом вскочила, бросилась в ванную, заглянула в туалет, в большой стенной шкаф в прихожей, почувствовала, что уже совершенно бессмысленно мечется по пустой квартире.

Остановившись посреди прихожей, она крепко зажмурилась на секунду, чтобы остановить головокружение и хотя бы немного успокоить бешеное сердцебиение.

Входная дверь закрывалась на английский замок. Открыть отмычкой или стандартным ключом ничего не стоит. Домофон значения не имеет. Между девятью и десятью вечера половина подъезда выходит гулять с собаками. Посторонний человек может прошмыгнуть вместе с собачником. Если он не выглядит как бомж, его пропустят без всяких вопросов и сомнений. И двоих пропустят, и троих. Она сама сколько раз пропускала посторонних не глядя!

Но кто-то мог заметить… Нет, что за ерунда? Максимка большой мальчик, он добровольно ни с кем не ушел бы, а тащить его силой, рискуя быть замеченным…

Пуховая зимняя куртка, теплые сапоги – все на месте, на вешалке в прихожей. Шапка и шарф в рукаве.

Она вернулась в Максимкину комнату. Головокружение не прекратилось. Комната плыла перед глазами с дикой скоростью.

Могли надеть другую куртку, старую дубленку. Она висит в шкафу в детской. Ведь не потащили же его раздетого, в старых джинсах, в тонкой фланелевой ковбойке, в домашних тапочках.

Она шагнула к шкафу, шарахнулась лбом о железную лестницу спортивного комплекса, вскрикнула и сквозь нестерпимый звон в ушах, совсем издалека, услышала:

– Мам, ты уже пришла?

Сначала она заметила тапочки на полу, потом медленно подняла глаза вверх, к потолку.

От потолка до крыши большого старинного платяного шкафа тянулось ветхое байковое одеяло, в которое она заворачивала Максима, когда он был совсем маленький. Огромные гвозди вбиты в потолок, к ним привязаны обувные шнурки, продернутые по углам одеяла. Получилось что-то вроде палатки. Из этой самой палатки и торчала взлохмаченная Максимкина голова.

– Классное у меня гнездо? – спросил он, отодвинул край одеяла и ухватился за лестницу спортивного комплекса. – А ты давно пришла? Я там, кажется, заснул. Слушай, залезай ко мне, посмотри, как я все оборудовал. Мам, ну ты чего? Я всего три гвоздя вбил в потолок, видишь, штукатурка не осыпалась, никаких лишних дырок нет. Ну, ты лезешь ко мне? Или я спускаюсь.

– Спускайся, – тихо сказала Алиса.

– А ты покушать принесла? Я голодный ужасно. Вы где были с этим твоим знакомым?

Он спрыгнул с лестницы. Алиса молча обняла его, потом присела перед ним на корточки и взяла за руки:

– Малыш, мы сейчас уедем. На несколько дней. Ты спокойно одевайся, я тоже быстренько соберусь.

– Куда?!

– К тете Лизе на дачу.

– Почему?

– Я тебе потом все объясню.

– Что, прямо сейчас? Поздно уже, я есть хочу.

– Я принесла шашлык из ресторана. Разогрею, ты поешь. А я пока позвоню тете Лизе. Мы заедем к ней за ключами.

– Хорошо, – кивнул ребенок и не стал больше задавать вопросов.