Образок

Когда я познакомилась с Маргарет, ей было восемьдесят пять. Сухая, высокая стриженая старуха с умными глазами и ясным умом. Она стала моей учительницей английского – была такая форма благотворительности в местной виргинской библиотеке. Для пенсионеров и иностранцев: и старый человек чувствует себя при деле, и его подопечный денег за уроки не платит. А так как в здешнем колледже было немало приглашенных из-за границы, то и работы на многих стариков хватало.

Я сама преподаватель и понимала, что профессионального в наших встречах было мало, но мы подружились; для меня приход к Маргарет был отдыхом. В США в середине девяностых я попала впервые, язык знала неважно, очень напрягалась и на работе, и дома: в еще более нервном состоянии, чем я, находились моя пятилетняя дочка и приехавший со мной муж. Дочь пошла в городскую школу, зная лишь четыре фразы: «Меня зовут Аня. Я из Москвы. Я хочу к маме. Где туалет?» А муж ждал первого полноценного контракта на перевод своей книги и мучался по полной программе – ждать у него всегда получалось плохо.

Жила Маргарет в небольшом кирпичном доме на тихой красивой улице. Переехала сюда недавно, когда овдовела. Почему именно в этот город – обьяснила сразу. В десяти километрах на хуторе живет дочь с мужем. А сама Маргарет в этом городке и в нашем колледже училась во время войны: в 1942 году при университете открылись летние военные курсы для женщин, куда были зачислены 24 волонтерки, она в их числе. Потом эти пробные курсы переросли в постоянные, действовавшие во все время войны: готовили медсестер, связисток и другой обслуживающий персонал. С тех пор Маргарет не забывала старинный кампус в долине Шенандо, окруженный лесистыми горами, а когда вышедшая замуж дочь обосновалась поблизости с пятью собаками и тремя лошадьми, решила, что умирать поедет сюда.

После полугода занятий Маргарет вдруг сказала, что будет рада, если с сентября я поселюсь с дочкой у нее: одной ей скучно, а места в доме много. Условие лишь – чтобы муж только приходил в гости. Это совпадало с нашими планами: муж должен был остаться в Москве по издательским делам, а к нам приехать на долгие рождественские каникулы. На территории кампуса в те времена была удобная гостиничка, ценой пять долларов в сутки – теперь и поверить трудно. Короче, я с радостью согласилась: это была огромная экономия, да и дочь, уже прилично подучившая английский, могла сама ходить в школу, а потом быть под присмотром «бабу́шки», как гордо называла себя Маргарет.

У меня даже было подозрение, что отчасти благодаря дочери нас и пригласили: Аня была обаятельным и умным ребенком, пару раз я ее приводила с собой на уроки, а Маргарет очень сокрушалась, что ее собственные дети, рожденные ею во втором браке после сорока, упорно не желают обзаводиться потомством. И, может быть, надеялась на ненавязчивую Анину рекламную миссию.

И вот мы у Маргарет. В нашем распоряжении оказался просторный бейсмент – полуподвальное помещение с собственным санузлом и кухней – и гостевая комнатка рядом со спальней Маргарет. Там иногда спала Аня, мне же мешало радио, которое Маргарет запускала ни свет ни заря.

Маргарет была американкой в первом поколении: отец приехал из Швеции, мать – из Норвегии, и сохраняла европейские повадки. С удовольствием рассказывала о единственной поездке с родителями в Европу – на юг Франции: о запахе цветущих полей лаванды, о вкусе французских пирожных и цвете воды на Ривьере. Еще она, в отличие от американцев, не стеснялась своих слез: плакала Маргарет, вспоминая родителей, Лонг Айленд и мужа.

«Он был очень добрый, хороший человек, и прожили мы счастливо почти сорок лет. Детей любил. Вообще Сэм из богатой семьи – его отец был юристом, компаньоном будущего президента Никсона. Помните дело Уотергейт – прослушку демократов? Сейчас это всем нипочем, а тогда такое раздули! Сейчас все больше про сперму Клинтона беспокоятся и какой у него формы пенис – а тогда была еще нормальная страна. Политика волновала, а в штаны к президентам никто не лез.

Никсон был из шотландского септа, очень бедного, из квакеров. Его приняли в Гарвард после школы, но поступил он местный калифорнийский колледж: денег на билет до Бостона у них не хватило. Кстати, они всех детей назвали именами английских королей, а Ричард был в честь «Львиного Сердца». С моим свекром работал перед войной, когда стал адвокатом по решению корпоративных дел. Его называют «непредсказуемым», а он один все войны закончил, в том числе и «холодную» с вами, с СССР. Кстати, у Ричарда Львиное Сердце было и второе прозвище – «Да и нет». Тоже, значит, не очень был предсказуемый…»

Маргарет заливисто смеется. Вообще любит острить, реакция, как у большинства американцев, мгновенная. Потом показывает мне фотографии мужа: добрая улыбка, нос башмаком, красиво вьющиеся седые волосы и большие очки в темной оправе.