Обречён любить тебя (СИ)

— Руслан был простым охранником, — хрипота выдала истинные чувства Антона. — Его дело хранилось в архивных документах программы по кадровому делу. Если бы Марк не начал проверку…

Он осекся, поймав недовольный прищур. На его памяти впервые Ярослав выглядел недовольным от поступка любимого сына. Даже негромко выругался насчет «маленьких любопытных хвостиков».

— Моему сыну жизненно необходимо контролировать кого-то или что-то, — цыкнул Ярослав.

— Я бы все равно спросил. Кролик первым сказал про… убийство, — Антон резко замолчал и сглотнул.

— Теперь мнение психопата, убившего человека, и по чьей вине ты несколько месяцев гнил в тюрьме — истина в последней инстанции? Какая религия помешала расспросить отца?

Неприятно, но Канарейкин заслужил подобное отношение. Ничего ведь не стоило прийти к Павлу лично и задать один чертов вопрос. Отец ответил бы, не испугайся Антон возможной реакции. Глупое оправдание, да и поведение тоже. Давно минуло восемнадцать, а ребячество из головы не ушло.

Ресницы дрогнули и опустились, скрыв выражение глаз. Антон окончательно скис, уставился на столешницу, пока Ярослав не фыркнул.

— Мальчик мой, иногда ты поразительно похож на Павла. Но периодически в тебя вселяется дух твоей матери из прошлого. Тот самый, делающий из нее конченую дуру.

— Мама не дура, — ощерился Антон.

— Конечно, нет, — иронично приподнял бровь Тасманов-старший. — А вот ты дурачок малолетний. Точнее, не так. Жирный птах, которого никак из гнезда ветром не выдует: и летать хочется, и страшно через барьер перемахнуть.

Они снова замолчали на непродолжительное время, пока писк многофункциональной машины не напомнил о себе. Первым подорвался с места Антон, протянул руку и ударил по панели, быстро переместив чашки под струю ароматного напитка. Жасмин защекотал нос, а через мгновение в него ворвался терпкий запах молотых кофейных зерен.

— Кроме увольнения по статье за нарушение трудовой дисциплины, никаких объяснительных или приказов я не нашел. За тот год уволили больше ста сотрудников, но только Руслан позднее попал в тюрьму, и его обвинили…

Договорить помешал ком в горле. Антон кашлянул в кулак и поднял взгляд на Ярослава, чьи брови сошлись к переносице. Он устало потер кончик носа, затем отошел от подоконника и взял горячую чашку с поддона.

— Ладно, я расскажу. Но пообещай мне кое-что, хорошо? — протянул Тасманов задумчиво и повертел свою ношу между ладоней. Чай плеснулся о стенки, однако ни одна капля не пролилась за край.

— Что именно?

— Не делай отца главным злодеем в этой истории. Поверь, он такого не заслужил.

Поймав взглядом извивающийся дымок от кружки, Антон вздохнул и кивнул.

— Клянусь.

Глава 39. Все тайное становится явным

Больше всего на свете Родион Рамолов ненавидел богатых мальчиков.

Тот факт, что Марк Тасманов оказался внуком ныне покойного полковника Кошкина и пользовался любовью главного прокурора страны, добавляло в сложившуюся ситуацию еще больше сюра. Следователь на побегушках у «золотого» дитенка нации. А ведь Тасманову дьявольски везло в жизни: тесть — бизнесмен, папа — известный фотограф, чья армия фанатов регулярно осаждала отделение с требованием отпустить талант всея России на волю. В довесок жена красавица, пять квартир, машина и дача с белым заборчиком.

Ну не пацан с гонором, а образец счастливой жизни с картинки в социальных сетях.

— Родион Петрович, вы табличку со знаком «Курить запрещено» пропустили намеренно?

От ядовитых ноток в голосе молодого Тасманова следователь вздрогнул и непроизвольно покосился на электронную табличку. Неоновым цветом на ней светилась перечеркнутая сигарета, под которой скакали канареечные буквы и подпрыгивал восклицательный знак. Удивительно, как боевые дроны или местная охрана никак не отреагировали на шалость Рамолова.

Солидарность?

— Думаю, начальник тюрьмы мне простит подобную беспечность, — усмехнулся Родион и точным броском отправил окурок в сторону робота-мусоропереработчика.

Послышался скрежет металла по ровному асфальту: блестящий контейнер с мигающим датчиком двинулся к тлеющей сигарете и выпустил из крохотного отсека механическую клешню. Через несколько секунд вокруг снова стало стерильно чисто, а Родион негромко присвистнул.

— Никогда не перестану удивляться современным технологиям.

— Есть еще безопасные сигареты, — сухо ответил Марк. — Электронные.

— Я предпочитаю по старинке. С горящей зажигалкой, дымом и кнопкой на фильтре, — усмехнулся Рамолов, затем полез за пазуху расстегнутой куртки.

Тасманов уставился на тонкий ультра-планшет. Эмблема надкусанного яблока сверкнула в блеске полуденного солнца на серебристой поверхности.

Марк невольно усмехнулся. С экранов кричать о патриотизме — все как один. А закупка зарубежных товаров для нужд государственных служащих — это же другое. Стало интересно, каким образом управление обошло всеми известный закон об аукционах, ведь цена на подобные штучки явно превышала уставленные лимиты.

— Настоящий?

Рамолов исподлобья уставился на озадаченного Марка.