Обречён любить тебя (СИ)

— Так, — сурового проговорил Канарейкин. — Яйцо динозавру права не предъявляет! Мне было всего двадцать девять, ты еще не значился в проекте на будущее и твоя мать должна была понять, какое сокровище ей досталось.

— И еще с сотню посетителей клуба, — расхохотался Тасманов.

— Татошечка, повиси немного. Сейчас я дядюшку Ярика утрамбую в диван посмертно и вернусь к нашему примирительному разговору, где строгий и умный отец внушает болвану-сыну, как он сильно его любит!

Антон услышал шорох и, подняв взгляд, увидел перед собой улыбающуюся Милану. Отключив ультра-планшет, он поднялся со своего места.

— Как поболтал с отцом? — поинтересовалась она прежде, чем оказалась в крепких объятиях.

— Все закончилось стандартным выяснением отношений между дядей Яриком и папой. Иногда я думаю, что мы все появились путем почкования от этой парочки. Или просто клоны. Хотя нет, — Антон подтолкнул Милану к танцующим и промурлыкал на ухо: — Я точно самый лучший получился.

— Позер.

— А шлепать тебя уже можно или для этого нужна африканская красная комната?

— Дурак!

Глава 24. Черное и белое

Россия, Москва

Ярослав окрестил Вадика с Наташей — Труляля и Траляля. Словно близнецы из знаменитой сказки, они расхаживали по офису в одинаковых клетчатых рубашках и общались на языке программирования. Едва столь тонкая, творческая натура как Тасманов слышала слова «сокс», «крекер» или «шкура», заслуженный работник культуры сразу тянулся к таблеткам и требовал перевода на нормальный язык.

— Наша тулза, — начал Вадик в очередной раз, но замер, едва Ярослав поднял руку. — Короче, наша программа выявила несколько ошибок на жестком диске.

Тасманов закатил глаза и сжал переносицу, чувствуя сильную головную боль. Очередная атака на сервер остановила работу целого фонда на полдня. Ни одна финансовая операция не проходила, базы данных оказались недоступны, а совершенные моноблоки с передовой системой защиты превратились в бесполезный кусок гибкого биоразлагаемого пластика. Поэтому Ярославу было важно понять причину, ведь именно этот фонд поддерживал политическую кампанию Канарейкина.

— Ты понимаешь, о чем он? — поинтересовался Тасманов, поворачиваясь к задумчивому Кенару. — Паша?

— А? — взгляд зеленых глаз показался Ярославу рассеянным.

— Ты слышишь? Труляля что-то бормотал о тузах, — сказал он, пытаясь понять причину такого поведения лучшего друга.

— Тулзах, — поправил Тасманова Вадик, но был проигнорирован. 

До последних дебатов оставалось не так много времени. Подготовка отнимала все свободное время, пиар-команда готовила речи, дизайнеры подбирали костюмы. Каждая деталь и мелочь были тщательно продуманы. СМИ делали ставки, многие всерьез полагали, что у Марата Донского нет ни единого шанса.

— Выйдите, — коротко приказал Канарейкин, кивая Наташе с Вадиком на дверь.

Понадобилось несколько минут, чтобы ребята покинули помещение, и только после этого Павел коснулся панели на экране стола. Одно касание, и режим полной изоляции отрезал конференц-зал от любых сторонних звуков. Теперь никто не мог выйти или подключиться ко всей внутренней технике, не имея высшего доступа.

— Подготовь пути отступления, — проговорил неожиданно Павел, нарушая тягостное молчание. — Деньги у нас есть, выведи часть фондов из игры.

Несколько человек, сидящих за длинным столом, повернули головы.

Яркое солнце освещали зал совещаний в офисном здании, где располагалась политическая партия Павла Канарейкина. Сквозь прозрачное ультра-тонкое стекло лучи проникали внутрь и согревали теплом каждую поверхность. Взгляд самого кандидата в мэры был направлен как раз крыши небоскребов, будто там находился ответ на все вопросы бытия земного. Когда же неподалеку мелькнул охранный дрон, Павел очнулся и посмотрел на ошарашенные лица присутствующих.

— Паша? — Кира наклонила голову, осторожно коснувшись руки мужа, лежащей поверх бумаг. — Все нормально?

— Зачем выводить деньги? — наклонил голову Ярослав, поправляя галстук. — У нас все в порядке. Мелкие неприятности прошли, последние проверки выявили все слабые места. Раиса займется подготовкой документов о передаче трех памятников культурного наследия от государства под нашу ответственность. Это еще больше увеличит градус доверия населения.

— Поддержка людей, благодаря последней выходке Антона, стала просто огромной, — объявил Елисей, поднимая взгляд на отца, и пожал плечами, переглянувшись с молчаливым Марком. — Глупо сейчас сокращать финансирование. Дядя Сергей…

— Радову я сказал тоже самое, — Канарейкин отодвинул от себя ультра-планшет и сжал руку жены. — Поднимите все архивы, пересмотрите действующую отчетность. Даже бумажные носители. У нас не должно быть никаких огрехов.

— В удачу не верите, дорогой тесть? — поинтересовался Марк, покрутившись в кресле и услышав сдавленный смешок.

— Я слишком хорошо знаю, что затишье бывает только перед бурей, — усмехнулся Павел, повернув голову к жене. — Пора возвращать Антона домой, Кира.