Обречен на смерть

— О, вы знаете. — Наконец-то голос ожил. В нем прозвучала искренняя горечь. — Вы часто обо мне думали, мистер Рид. Хотя и не так часто, как я о вас.

Человек шагнул ближе. В тот самый миг, как свет от телевизора вспыхнул ярче. Всего на миг комната озарилась. Этого мига было достаточно.

— Хёрст. — К Риду мгновенно вернулись все связанные с этим человеком воспоминания. Ни одно из них не было приятным. — Карл Хёрст.

— Видите, мистер Рид. Я же сказал, вы меня помните. — Слова были злорадными, но голос снова стал безжизненным. Он не выдавал мыслей своего обладателя. — А помните ли вы остальное, мистер Рид?

Хёрст шагнул вперед, и Рид попятился. Лицо гостя казалось все отчетливее с каждым медленным, нарочитым движением. Угроза была предельно ясна.

— Вы помните, что вы со мной сделали? С человеком, которого должны были защищать?

Рид не ответил. У него не было ответа. Но он в точности знал, о чем говорит Хёрст. Обо всем. И теперь он понял, за что убили Лонгмана.

Сорок семь

В полусне Сара потянулась к Майклу. Она ждала, что ее рука ляжет ему на грудь. Это было непроизвольной привычкой: Майкл обычно спал на спине, а Сара обычно просыпалась первой. Но сегодня все было иначе. Рука Сары ничего не нашла. Та половина их большой кровати, где спал Майкл, была пуста.

Взгляд Сары сфокусировался на пустом пространстве, и последние остатки сна испарились. На половине Майкла явно спали. Это было очевидно по смятой подушке и покрывалу. Но Саре и не нужны были доказательства: она и сама видела это ночью. Майкл уже спал в тот момент, когда Сара вернулась домой.

До мозга Сары постепенно дошли звуки. Поначалу они ни о чем ей не говорили. Но теперь поведали все. Грохот кастрюль и сковородок. Шум льющейся воды. Звуки голосов. Сара ко всему этому привыкла. Это был саундтрек, с которым Майкл Девлин готовил завтрак.

Сара посмотрела на прикроватные часы. Полвосьмого утра. Позже, чем она планировала встать.

«Черт».

Отбросив одеяло, она соскочила с кровати и направилась к гардеробной. Сняла с крючка на двери меньший из двух халатов, накинула его и пошла вниз.

Когда Сара приблизилась, звуки и запахи готовки Майкла стали отчетливее. А также голос Энн Флаэрти. Непривычно было слышать ее так рано поутру, проснувшуюся и вставшую, а не отсыпающуюся после вчерашней выпивки.

«Наверное, Майкл не дал ей вчера пить, — подумала Сара. — Шаг в правильном направлении».

Сара зашла на кухню и криво улыбнулась при виде открывшейся ее глазам сцены. Она уже привыкла к тому, как выглядит кухня во время готовки Майкла. Плита, на которой одновременно стояло несколько сковородок и кастрюль, представляла собой образец четкой регламентации. Яичница, бекон, сосиски, грибы, бобы, черный и белый пудинги. Все должно было быть готово точно в одно и то же время.

По всей остальной кухне, однако, царил кавардак. Неиспользованные кастрюли со сковородками. Грязные тарелки и приборы. Яичная скорлупа и упаковка от продуктов. Все это было хаотично разбросано повсюду. Еще один фирменный знак готовки Майкла.

— Сара! — Энн тотчас повернулась, едва услышала голос Сары. — Твой мужчина готовит нам завтрак.

— Я вижу, — кивнула Сара. — А собирается ли он убрать за собой после завтрака?

— Что? И оставить тебя без работы? — Майкл схватил ее за талию и притянул к себе. Следя за тем, чтобы она не приближалась к плите, он чмокнул ее в губы, прежде чем продолжить. — Что за мужчиной я был бы тогда?

— У меня есть работа. — Сара отстранилась. Она знала, что он шутит. Просто была не в настроении для шуток. — И полно дел.

— Да-да. Телевизионная звезда, — улыбнулся он.

Сара не ответила, и Майкл наконец понял намек. Отпустив ее, он начал раскладывать еду по тарелкам и сказал, сменив свой ирландский акцент на аристократичный английский:

— Теперь, если дамы соизволят занять места, я подам завтрак. — Он махнул на стол, уже накрытый на троих. Поставил тарелки и заговорил снова, на этот раз с типичнейшими белфастскими нотками. — Кто готов к ольстерской жарехе?

— По какому случаю шикуем? — спросила, сев за стол, Сара, пытающаяся отвлечься от закрутившихся снова мыслей об инциденте с Гением Пенфолдом.

— Я подумал, что тебе не помешает, — ответил Майкл. — Ты поздно вернулась вчера.

— Я не в претензии, ни в коем случае. Просто приятно удивлена. А у тебя как все прошло?

— Имеешь в виду — в суде?

— Да. Вчера был этот телефонный эксперт, правильно? Все прошло хорошо?

— Так хорошо, как только можно было надеяться. Пришлось попотеть, потому что он не желал признавать свою ошибку, но в конце концов он вынужден был согласиться, что телефона Саймона не было рядом с телефоном О’Дрисколла во время убийства.

— Но это не значит, что его самого там не было. — Сара была репортером. Скептицизм был непременным условием ее профессии, а сегодня она чувствовала себя особенно пессимистично. — Он ведь не намертво прикреплен к своему телефону.

— Объясни это Саймону, — ответил Майкл. — И Дженни. Она ничуть не лучше его. Только, в отличие от него, она не ребенок, ее этим не оправдать. Они как будто думают, что мы уже выиграли дело.