Обречен на смерть

— Звучит логично, — заметила Уокер. — Следует еще добавить, что убийство Ферриса неизбежно привлекло бы внимание полиции к его конкурентам. Зачем Баррелю так рисковать, когда у него на руках весь этот кокаин? Это было бы то же самое, что самому напрашиваться на неприятности.

— Вот именно, мэм. — Выводы Хейла нашли поддержку. — Все это говорит о том, что Баррель был невиновен.

— Однако, несмотря на это, мы ворвались к нему и устроили перестрелку посреди Брикстона. — Если доводы Хейла и убедили Роджерса, то он все равно оставался недоволен. — А вместе с ошибочным арестом Пенфолда это уже второй инцидент, устроенный полицией за сутки. Никто не видит проблемы?

— Но зато мы перехватили партию наркотиков, сэр, — поддержала Леви Хейла. — Самую большую на территории Британии за последние десять лет. Неужели это не оправдывает операцию?

— Стрельба, Джоэль. Стрельба на улицах Лондона. — Голос Роджерса возвысился чуть ли не до крика. — Мы не можем допустить, чтобы это происходило без уважительных причин, вне зависимости от того, кто начал стрелять первым. Дело не в том, что правильно, а что неправильно. А в том, как это выглядит со стороны. Как это подадут в новостях. Мы не можем допустить, чтобы полицейские затевали стрельбу на улицах ради ареста, который потом оказывается беспочвенным.

С наркотиками нам просто повезло. Оправдание, найденное постфактум. Но что, если в прессе пронюхают, что изначально основанием для Рида послужила неверная информация? Ложные выводы? Осмелюсь сказать, плохая работа полиции? Что случится тогда? Я скажу вам что. С нами обойдутся так же, как с Лонгманом. Нас просто распнут. Вот что случится.

Никто не ответил. Ни Леви. Ни Хейл. Ни Уокер. Все молчали. Сидели, застыв в креслах, кроме Роджерса, который встал. Они смотрели, как он ходит по кабинету. Использует пространство по полной. Погруженный в размышления главный суперинтендант дошел до двери и обратно. Один раз. Второй. И только после третьего сел на место.

— За убийством Ферриса стоял Баррель, — наконец заговорил Роджерс, и его голос прозвучал твердо. — Такова официальная версия, по крайней мере пока что. Я хочу, чтобы в течение часа вы дали пресс-конференцию по этому поводу.

— Но, сэр, это неправда. Вы же не станете…

Роджерс поднял руку, останавливая Хейла.

— Правда здесь ни при чем, инспектор. Все равно суда не будет. Раз уж вы прикончили ублюдка.

— Могу я поинтересоваться, почему, сэр? — спросила за Хейла Леви. — Раз уж Стиву придется соврать. Разве он не заслуживает узнать причину?

— Не думаю, что он вообще чего-то заслуживает, Джоэль. Но, возможно, если он уяснит, это поможет ему в будущем.

Роджерс повернулся к Хейлу:

— Нужно, чтобы общественность верила в нас, инспектор. Нужно, чтобы люди знали: если мы вламываемся в бандитское логово, рискуя повлечь стрельбу, в которой могут погибнуть обычные граждане, то на это у нас есть веские причины. Что мы делаем это, потому что знаем, что совершили ублюдки. Вы запросили ордер на основании убийства Ферриса. Этого уже не изменить. Но что, если внезапно окажется, что мы ошиблись насчет убийства? Тогда вера в нас людей будет подорвана. И можете поставить последние деньги на то, что СМИ радостно об этом сообщат. Поэтому Баррель заказал Ферриса. Теперь он тоже мертв, и все счастливы. Понятно?

Леви заметила, что Хейл бросил на нее неуверенный взгляд. Она сочувствовала: ему никогда еще не приходилось делать то, о чем сейчас просили. Хейл был копом. Не политиком.

Она незаметно кивнула. Только так она могла сказать ему то, что хотела.

«Просто сделай это, Стив. Выхода нет».

Хейл снова посмотрел на Роджерса.

— Сэр, даже если мы скажем, что Баррель заказал Ферриса, это все еще ничего не говорит о том, кто был непосредственный исполнитель.

— Так.

— Тогда можно мне продолжить расследование? Найти того, кто, собственно, совершил убийство.

— Если вы умолчите о том, что он мог работать на кого-то другого, а не на Барреля?

— Конечно, сэр.

— В таком случае да. Было бы даже подозрительно, если бы мы не стали этого делать.

— Хорошо. Тогда я в деле, сэр. — У Хейла не оставалось выбора. — Сколько у нас времени до пресс-конференции?

Пятьдесят один

— Итак, что нам о нем известно?

Джеймс Элтон сидел во главе стола в зале заседаний. Справа от него сидела Сара. Слева — Нейтан Бенсон. Остальные семнадцать стульев были пусты.

И Сара, и Элтон желали, чтобы разговор остался между ними.

Сара с Бенсоном три часа работали над тем немногим, что Майкл рассказал Саре. Им удалось нарыть достаточно много информации о службе Адама Бланта в полиции Лондона. В то же время Сара нашла все, что смогла, на Карла Хёрста. Поначалу она только хотела удовлетворить свое любопытство, пробудившееся в ней, когда она увидела, какой эффект это имя производило на Майкла. Но только поначалу.

Они с Бенсоном уже рассказали Элтону о Бланте. Теперь разговор пошел о Хёрсте.