Обречённая на месть. Дилогия

Как и предполагала Дана, Атор открыл портал в свой блок в общежитии. Зажёг в комнате свет, задёрнул шторы. Повернулся к спутнице и мирно спросил:

— Есть хочешь? Или просто чаю?

— Чаю, — согласилась девушка, с плохо скрываемой тревогой посматривая на кровать.

— Да, чуть не забыл, — мужчина взял со стула свёрток и протянул его девушке. — Взял на себя смелость заказать у Амелии Тейхейро ещё одно простое платье. Тебе ведь нужно во что-то переодеться.

Он вышел из комнаты, не дожидаясь, пока смущённая Дана что-то ответит. Девушка развернула бумагу, внутренне готовясь увидеть какое-нибудь кружевно-развратное безобразие, вроде того, которым был забит шкаф, но реальность приятно удивила. Серое платье из нежного кашемира с завышенной талией, вставкой из ленты шоколадного цвета под грудью и романтичным бантиком. Длиной оно оказалось до середины голени. В подарок к нему портниха приложила чёрные чулки с кружевной резинкой и уютные тапочки с меховой опушкой и такими же шоколадными бантиками, как на платье. Оба «дополнения» были завёрнуты в отдельный пакет, а к ним прилагалась записка: «Подарок от мастерской. Буду рада видеть вас вновь. С глубоким уважением, А. Тейхейро».

Платье сидело изумительно. Не стесняло движений, не обтягивало, и при этом не висело бесформенным мешком. Действительно было очень уютным, простым и домашним. Только браслет с сапфирами, который Дана так и не смогла снять сама, совершенно к нему не подходил.

— Помогите, пожалуйста, — попросила девушка боевика, проходя на кухню.

Атор обласкал её взглядом и едва сдержал улыбку. Лидана была такой милой и домашней в сером платье. Собранные в нетугую косу волосы, тапочки с бантиками. Нежная, ранимая, но от этого не менее желанная женщина. Его женщина. Он расстегнул застёжку на украшении, одновременно касаясь своим браслетом того, который скрыл по просьбе стилиста. Дана бросила испуганный взгляд на запястье, увидев, как наливается антрацитовой чернотой браслет.

— Не бойся, тебя никто не обидит, — негромко произнёс мужчина, протягивая снятое украшение.

— Кроме вас, — тихо отозвалась девушка. — Я благодарна вам за этот день, но я не имела права позволять вам дарить мне…

— Стоп! — перебил её Атор. — Солнышко, во-первых, я не намерен тебя обижать, во-вторых, не спрашивал, хочешь ли ты принимать подарки. Смирись с тем, что тебе придётся это делать. Каждый раз, когда мне придёт в голову что-то тебе подарить. И это не обсуждается. Единственное, что ты можешь сделать — это сказать, что тебе нравится. Иначе буду выбирать подарки на свой вкус. И одевать тебя тоже.

— Простите, — Дана опустила голову и зарделась. — Просто это… унизительно. Чувствую себя содержанкой.

— Лично я не вижу ничего плохого в том, что хочу делать приятно своей женщине, — пожал плечами боевик. Усмехнулся: — Это как раз тот случай, когда могу, хочу и сделаю. Смирись, Дана. И получай удовольствие.

Девушка молча сидела за столом, не решаясь поднять на него взгляд. Почему-то нужные слова сейчас не шли на ум. Объяснить свои чувства не удавалось.

— Вы наверняка считаете меня неблагодарной, — тихо проговорила она. — Господин Атор, я действительно очень признательна вам за всё, что вы сделали. И за серьги особенно… Это был чудесный день. Вы устроили для меня настоящий праздник, но я не могу принять от вас украшения. И наряды тоже.

— Хочешь снять это платье прямо сейчас? — поддел её мужчина.

— Нет! — Дана вскинула на него испуганный взгляд. Поняв, что он пошутил, немного расслабилась, продолжила: — Не давите на меня, пожалуйста.

— Вернёмся к этому разговору позже, — произнёс мужчина и категорично добавил: — Но все сегодняшние подарки ты примешь. Касательно артефакта. Можешь добавлять меня в список тех, на кого его действие не распространяется, можешь не добавлять, как пожелаешь. Я всё равно тебя отыщу, если понадобится. По браслету. В Академии эти серьги не носи, они только для выхода в город.

— Я поняла, — кивнула девушка. Поколебавшись, спросила: — А господин Кортасар действительно сам сделал эти серьги?

— Да, — боевик поставил перед ней чашку с зелёным чаем. — И камни тоже обработал сам.

Лидана пила чай медленно, пытаясь отодвинуть момент возвращения в комнату. И переход к обещанному неприличному. Но кружка неотвратимо пустела. Вздохнув, девушка отодвинула её, подняла взгляд на Атора. Тот рассматривал её с привычной невозмутимостью в янтарных глазах, и сейчас Дана совсем не хотела знать, что скрывается за этой сдержанностью.

— Я в душ, допивай чай и приходи в комнату, — произнёс он и поднялся. — Не вздумай сбежать. Бесполезно. Лучше выбери сорочку, в которой будешь спать.

Когда дверь ванной закрылась за ним, Дана одним глотком допила остывший чай, торопливо выбрала самую целомудренную и закрытую сорочку, и, сжимая её в руках, села на кровати. Боевик вернулся в комнату в простой футболке и домашних штанах. Увидев в глазах девушки непередаваемое облегчение, ухмыльнулся:

— Радость моя, только не говори, что ожидала увидеть меня в одном полотенце. Или вовсе без него. Иди умываться. Зелёное полотенце для тебя.