Обречённая на месть. Дилогия

— Тысяча ночных тварей! — выругался мужчина, обжигая её взглядом янтарных глаз. — Лидана, это не вопрос и не предложение. Перед подружками выпендриваться будешь. Мне глубоко плевать на уязвлённую гордость и фанаберии скрывающейся герцогини, но МОЯ женщина не будет трястись над каждой монетой!

Дана прикусила губу. Слова боевика хлестали по душе ледяной плетью. Опустила голову, пытаясь сдержать слёзы обиды. Когда-то, в той, мирной и счастливой жизни глупышка Лидана мечтала, что вырастет и встретит мужчину, который будет щедрым, заботливым, предусмотрительным, ласковым с ней и жестким с недоброжелателями. Не иначе, Пересмешник заглянул в мечты и исполнил. Вот, пожалуйста, получи, Даночка, самого опасного из имперских боевых магов, заботливого и вполне ласкового с тобой, предусмотрительного и щедрого… Правду говорил кто-то мудрый из отцовской книги с афоризмами: «Бойся своих желаний, ибо они могут сбыться».

— Вернусь к трём, можешь подождать меня здесь, можешь уйти к себе, — сменил тему Атор. — Что ты будешь рассказывать подружкам, меня не волнует. Думаю, ты достаточно умна, чтобы решить это самостоятельно. Если уйдёшь в свою комнату, жду тебя не позже восьми. В принципе, это всё, что я хотел сказать. У тебя вопросы есть?

— Вы вчера говорили, что этот граф, ваш противник, может выбрать нечестные методы, — поколебавшись, решилась девушка. — Вы же его из-за меня вызвали…

— Пресветлый с тобой, солнышко, — усмехнулся мужчина. — Подлость в отношении тебя стала последней каплей. Он мне и до этого не нравился. Препротивнейший тип, по ошибке причисляемый к благородным. Он даже не собирается приходить. Отправит к вязам несколько слуг, письмо с извинениями, что он бы пришёл, да вот беда, свалился с острым воспалением хитрости, и не соблаговолит ли любезнейший противник принять в качестве удовлетворения некоторую сумму. Так что придётся мне лично навестить благородного юного графа и проследить, чтобы он прибыл к назначенному месту в срок. В качестве альтернативы предложу придушить его на месте.

— Откуда вы всё это знаете? — такие подробности девушку шокировали.

— Думаешь, я первый, кто его вызвал? Ему проще прослыть трусом, но остаться живым.

— А если он вас убьёт?

— Дана, — снисходительно улыбнулся Атор, — чтобы меня убить, нужно больше, чем один трусливый недомаг. Не стоит беспокоиться.

На этот раз девушка возражать не стала. Она действительно немного волновалась. И уверенность боевика её не успокоила. Тихонько вздохнув, Дана взяла со стола серьги-артефакт, подошла с ними к сидящему на кровати Атору. Надев украшение, дотронулась кончиками пальцев до плеча боевика, одновременно поправляя правую серёжку. Спросила:

— Сработало?

Мужчина кивнул. Он оценил этот маленький, но важный шаг навстречу. Осторожно, чтобы не испугать, притянул Дану к себе ближе, уложив руки ей на талию. Девушка вздрогнула, но вырываться не стала, лишь в серых глазах плескалась настороженность.

— Подаришь поцелуй на удачу? — спросил он.

Поколебавшись, Дана кивнула. Высвободилась из его объятий, но лишь для того, чтобы сесть рядом. Прикрыв глаза, потянулась к боевику, неуверенно, несмело коснулась его губ. И замерла, отдавая инициативу ему. Атор воспользовался разрешением сполна. Пил её поцелуй, наслаждаясь им, как дорогим вином, чувствуя тепло её тела через тонкий кашемир. Оторвался на несколько секунд, чтобы поцеловать за ушком, коснуться шеи, и вновь вернулся к сладким, чуть припухшим губам. На этот раз страстно, так, что у Даны перехватило дыхание.

В какой момент они оказались лежащими на кровати, девушка не помнила. Атор целовал её жадно, неистово, так, что пересохли губы. Дана дрожала от страсти и страха, чувствуя тяжесть мужского тела и его возбуждение, но была не в силах воспротивиться, остановить это безумие. Где-то на границе сознания здравый смысл ещё вяло мяукал что-то на тему того, что не пристало герцогине, наследнице рода, вести себя так безрассудно, но и он стремительно сдавал позиции.

Наверное, только сейчас девушка поняла, о чём, стыдливо краснея, шептались служанки на кухне, и о чём с блеском в глазах говорили Мелисса и Таира. Дане было бесконечно хорошо в объятьях сильных рук Атора, и чопорная, воспитанная в строгости благородная леди отступила перед чувственной женщиной, пробудившейся от поцелуев и ласк боевика. И эта порочная, неизвестная раньше часть натуры Лиданы изнывала от желания снова ощутить прикосновение шершавых, но таких ласковых ладоней к груди, самой прикоснуться к мускулистому телу мужчины, ловя его рваное дыхание, такое же, как у неё.

У Атора в прямом смысле слова темнело в глазах от желания и болезненного возбуждения. Он целовал лежащую под ним девушку, чувствуя трепет её тела, ласкал соблазнительные изгибы, мечтая сорвать с неё это платье, чтобы ничто не мешало касаться нежной бархатистой кожи. Хаосит отчаянно хотел Дану, слишком долго ждал момента, когда она, покорная, так чувственно постанывающая, окажется в его объятьях. Сероглазое солнышко. Его личное наваждение и проклятье, огонь, день и ночь горящий в крови.