Обреченная цитадель

Подступы к крепости перекрыты многочисленными контрольно-пропускными пунктами, подле которых дежурила полевая жандармерия, усиленная автоматчиками, тщательно проверяла документы, не делая исключения даже для старших офицеров. Целая рота полевой жандармерии патрулировала улицы города, следила за порядком. Разбившись по парам, они проверяли документы у всех, кто, по их мнению, не внушал доверие.

Как это нередко бывает перед каждым наступлением, увеличиваются случаи дезертирства. Познань не исключение. Подозвав к себе оберст-лейтенанта жандармерии, Эрнст Гонелл произнес:

– Я новый комендант крепости…

– Мне это известно, господин генерал-майор, – скосил он взгляд на полковничьи погоны Гонелла.

– Прекрасно. Своим приказом отменяю все отпуска! Всех отпускников направлять обратно в части. Город закрыть. Без моего личного разрешения город никто не может покинуть. Есть ли дезертиры?

– Восемь человек, господин комендант.

– Двоих показательно расстрелять перед строем, остальных направить на первую линию обороны рыть окопы на танкоопасном направлении. Исполнять!

– Есть исполнять! – вытянулся во всю немалую длину оберст-лейтенант жандармерии и тотчас растворился среди колонны солдат, шедших к центру города.

– Полковник Майер, – посмотрел Эрнст Гонелл на начальника штаба, – распорядитесь заложить мешками с песком все первые этажи зданий, примыкающие к фортам. Замуровать все подвалы камнями и бетонными плитами, чтобы и мышь не могла проскочила внутрь, не говоря уже о русском пехотинце! Во всех домах на широких улицах, где могут пройти танки, поместить пехотинцев с фаустпатронами. Если русским все-таки удастся перейти Варну и проникнуть в город, то ни один из них не должен пройти дальше этих улиц.

– Господин генерал-майор, но у нас не будет столько пехотинцев для отражения атаки. Почти все солдаты будут защищать форты, вести бои в редутах, защищать цитадель и железную дорогу.

– Значит, их нужно отыскать… В городе есть фольксштурмы[41]?

– Так точно! Взвод фольксштурма.

– Этого недостаточно. В городе много мужчин. Должно быть не менее батальона. По приказу фюрера мобилизуйте всех, кто способен держать оружие, от шестнадцати до шестидесяти лет. Обучить их, как пользоваться фаустпатронами, самозарядными карабинами. Надеюсь, что оружия в городе достаточно?

– Так точно, господин генерал-майор!

– Каждый из призванных должен принести присягу лично фюреру! Через два часа у нас совещание в кабинете коменданта. Собрать всех командиров подразделений от батальона и выше. Выполняйте! А вы следуйте со мной, – сказал Гонелл присмиревшим офицерам.

По мощеной улице спустились вниз и вышли к старому кладбищу с красивым старинным костелом у входа, подле которого был вырыт противотанковый ров с отвесными стенами. Генерал-майор Гонелл подошел к самому краю. Глубокий, не менее шести метров, в такой попадешь и не выберешься. Кладбище разросшееся, очень старое, настоящий лабиринт из семейных склепов, высоких каменных стел, из гранитных плит и надгробий. Идеальное место для укрытия пулеметных расчетов.

– Кто возглавляет восточную часть обороны города? – спросил генерал-майор Эрнст Гонелл, посмотрев на офицеров, шагавших немного позади.

– Я, господин генерал-майор. Майор Штейнберг, – представился офицер, шагнувший на шаг вперед.

– Это кладбище с гранитными памятниками и фамильными склепами идеальное место для пулеметных групп… Думаю, что мертвые простят нам боевые действия. Сейчас мы должны больше думать о живых. После победы мы восстановим здесь все так, как было. Вы разделяете мое мнение, господин майор?

Они были ровесниками. Сходствовали даже внешне. Начинали службу в один год, вот только судьбы были разные: Штейнберг долгое время находился в запасе, служил во Франции, потом был переведен в Голландию, в последнее время служил в комендатуре заштатного городишки. И свое новое назначение – ответственного за оборону восточного сектора города – он воспринимал как значительное продвижение по службе. Гонелл же всегда занимал командные должности, и назначение его комендантом крепости выглядело естественным продолжением его удачной карьеры.

Майор Штейнберг считал, что Эрнст Гонелл по праву носит генеральские погоны. В Германии всегда хватало усердных служак, но Гонелл выделялся даже среди самых рьяных. Объяснение было одно – в его жилах текла густая кровь прусака. А еще в генерал-майоре Гонелле присутствовала непоколебимая убежденность, что он занимается делом, для которого предназначен. Именно такого осознания ему и не хватало.

– Всецело, господин генерал-майор!