Обреченное королевство

К тому времени, когда появилась семья Каладина, большинство горожан уже собрались на площади и встревоженно переговаривались. Были там и Джост с Наджетом, но они не махнули Каладину; казалось, прошли годы с тех пор, как они чем-то напоминали друзей. Каладин поежился. Родители называли этот город домом, отец отказывался уезжать, но он чувствовал себя все более и более чужим в этом «доме».

Скоро я уеду, подумал он, с удовольствием представляя себе, как бросит Хартстоун и этих недалеких людей. Поедет туда, где живут настоящие светлоглазые — красивые люди с честью и совестью, достойные высокого положения, данного им Всемогущим.

Подъехала карета Рошона. За годы в Хартстоуне она потеряла почти весь свой лоск, золотая краска отслоилась, темное дерево покорежилось. Как раз тогда, когда карета выехала на площадь, Вабер и его сыновья сумели натянуть маленький навес. Дождь усилился, капли громко забарабанили по полотну.

Со всеми этими людьми вокруг воздух пах иначе. На крыше он был свежий и чистый. А сейчас казался удушливым и влажным. Дверь кареты открылась. Рошон стал еще толще, и его костюм светлоглазого пришлось перекраивать, чтобы он смог втиснуть в него свое пузо. К культе правой ноги крепился деревянный протез, скрытый за обшлагом его штанов. Он неуклюже выбрался из кареты и, недовольно ворча, забрался под полог.

С жидкой бородой и мокрыми тягучими волосами он почти не походил на себя прежнего, но глаза — они остались теми же самыми. Из-за округлившихся щек они казались меньше, но все еще горели, когда он бросил взгляд на толпу. Как если бы он ударился о незамеченный камень и искал виноватого.

Была ли Ларал в карете? Кто-то задвигался внутри, но наружу выбрался худой мужчина с чисто выбритым лицом и светло-коричневыми глазами. Сей достойный господин носил тугой военный мундир, на бедре висел меч. Неужели сверхмаршал Амарам? Он, безусловно, выглядел впечатляюще — сильная фигура, квадратное лицо. Какая разница между ним и Рошоном!

И, наконец, показалась Ларал, в светло-желтом платье старинного фасона, с широкой юбкой и закрытым лифом. Она посмотрела на небо, потом подождала, пока лакей не принес зонтик. Каладин почувствовал, как его сердце забилось. Они не разговаривали с того времени, как она унизила его в особняке Рошона. И, тем не менее, она была великолепна. Они росли вместе, и она становилась все красивее и красивее. Некоторые находили непривлекательными ее темные волосы, обрызганные белыми кудрями — намек на смешанную кровь, — но Каладин находил их великолепными.

Отец, стоявший рядом, внезапно закостенел и негромко выругался.

— Что? — спросил Тьен, вытягивая шею.

— Ларал, — сказала мать. — На ее рукаве молитва невесты.

Каладин вздрогнул, увидев белый лоскут с голубой глифпарой, пришитый на рукаве ее платья. Она сожжет его, когда о помолвке будет объявлено официально.

Но… кто? Риллир мертв.

— До меня дошли слухи, — сказал отец. — Похоже, Рошон не хочет упускать возможности, которые сулит брак с ней.

— Он? — спросил пораженный Каладин. Рошон хочет жениться на ней сам?

— Светлоглазые постоянно женятся на женщинах значительно младше себя, — сказала мать. — Брак для них чаще всего — способ получить дополнительных союзников.

— Он? — недоверчиво спросил Каладин и шагнул вперед. — Мы должны остановить его. Мы должны…

— Каладин, — резко одернул сына отец.

— Но…

— Это их дело, не наше.

Каладин замолчал, чувствуя, как большие дождевые капли бьют его по голове; ветер уносил капли поменьше, над площадью висел туман. Вода бежала по земле и скапливалась в рытвинах. Рядом с Каладином возник спрен дождя, как бы выпрыгнув из лужи. Он уставился вверх, не мигая.

Рошон оперся о трость и кивнул Натиру, управляющему. Мужчину сопровождала жена, сурово выглядевшая женщина по имени Алаксия. Натир ударил в худые ладоши, прося толпу замолчать, и вскоре над площадью повисло молчание, нарушаемое только шелестом дождя.

— Светлорд Амарам, — сказал Рошон, кивая на светлоглазого человека в военном мундире, — временный сверхмаршал нашего княжества. Он руководит защитой наших границ, пока король и Садеас сражаются в другом месте.

Каладин кивнул. Все знали Амарама. Самый значительный из военных, когда-либо появляющихся в Хартстоуне.

Амарам шагнул вперед.

— У вас отличный город, — сильным глубоким голосом сказал Амарам собравшимся темноглазым. — Спасибо за гостеприимство.

Каладин нахмурился и посмотрел на горожан. Они казались такими же сбитыми с толку, как и он.

— Обычно, — продолжал Амарам, — я поручаю это одному из моих офицеров. Но поскольку я в гостях у своего кузена, я решил поговорить с вами сам. Задача не настолько утомительная, чтобы я выставил их вместо себя.

— Извините меня, светлорд, — сказал Каллинс, один из фермеров. — О чем идет речь?