Обреченное королевство

— О новобранцах, конечно, добрый фермер, — сказал Амарам, кивая Алаксии, которая вышла вперед с листом бумаги, прикрепленным к доске. — Король взял с собой большинство наших армий и теперь исполняет Пакт Мщения. Мне не хватает людей, и я вынужден набирать новобранцев во всех городах и деревнях, через которые мы проходим. Конечно, предпочтение отдается добровольцам.

Горожане молчали. Мальчишки болтали о том, как бы сбежать в армию, но мало кто действительно хотел туда идти. Хартстоун должен был поставлять еду, и только.

— Я сражаюсь далеко не в такой славной войне, как война мщения, — продолжал Амарам, — но наш священный долг — защищать нашу землю. Служба продлится четыре года, и в конце вы получаете бонус — одна десятая годовой зарплаты. Можете вернуться домой, а можете служить дальше. Если покажете себя героями и подниметесь в ранге, увеличите нан, для себя и своих детей. Ну, есть добровольцы?

— Я пойду, — сказал Джост.

— И я, — добавил Абри.

— Джост! — Мать Джоста схватила его за руку. — Урожай…

— Урожай очень важен, черноглазая женщина, — сказал Амарам, — но далеко не так, как защита нашего народа. Король посылает нам богатства, которые он добыл на Равнинах, и эти гемсердца могут обеспечить Алеткару еду в случае крайней необходимости. Добро пожаловать, вы двое. Кто-нибудь еще?

Еще три мальчика шагнули вперед и один взрослый, Харл, жена которого умерла от шрамлихорадки. Именно его дочь Каладин пытался спасти после падения, но не сумел.

— Замечательно, — сказал Амарам. — Еще?

Горожане молчали. Довольно странно. Каладин часто слышал, как многие из мальчиков говорили, что хотят присоединиться к армии. Сейчас они все стыдливо отвернулись. Каладин чувствовал, как сердце бьется, нога дергается, все тело зудит, так ему хотелось шагнуть вперед.

Нет. Он будет хирургом. Лирин поглядел на него, в его темно-коричневых глазах промелькнул намек на озабоченность. Но Каладин не шагнул вперед, и он расслабился.

— Очень хорошо, — сказал Амарам, кивая Рошону. — Значит, мы возьмем тех, кто в списке.

— Списке? — громко спросил Лирин.

Амарам посмотрел на него.

— Армии нужно много людей, темнорожденный. Первыми я беру добровольцев, но армию необходимо пополнять. Лорд-мэр, мой кузен, взял на себя обязанность — и честь — решить, каких людей можно послать.

— Прочитай первые четыре имени, Алаксия, — сказал Рошон. — И последнее.

Алаксия посмотрела на список и сухим голосом прочитала:

— Аджил, сын Марфа. Каулл, сын Талеба.

Каладин с мрачным предчувствием посмотрел на Лирина.

— Он не может взять тебя, — сказал Лирин. — У нас второй нан, и мы выполняем важные функции в городе: я хирург, ты — мой помощник. По закону нас не могут призвать. Рошон это знает.

— Хабрин, сын Арафика, — продолжала Алаксия. — Джорна, сын Лутса. — Она помедлила. — Тьен, сын Лирина.

На площади воцарилась тишина. Казалось, даже дождь на мгновение прекратился. Потом все глаза обратились к Тьену. Мальчик выглядел огорошенным. Лирин и Каладин — хирург и его единственный подмастерье — не подлежали призыву.

Но не Тьен. Третий подмастерье плотника, совсем не важный и не защищенный никаким законом.

Хесина изо всех сил обняла Тьена.

— Нет!

Лирин шагнул вперед, как если бы хотел защитить их. Каладин стоял, как громом пораженный, и глядел на Рошона. Самодовольного, улыбающегося Рошона.

Мы взяли его сына, прочитал в его глазах-бусинках Каладин. Это месть.

— Я… — сказал Тьен. — Армия?

На мгновение он потерял всю свою уверенность, весь свой оптимизм. Его глаза широко открылись, он стал бледным, как смерть. Он падал в обморок, когда видел кровь. Он ненавидел драться. И был слишком мал и слаб для своего возраста.

— Он слишком молод, — заявил Лирин. Соседи робко расступились, оставив семью Лирина в одиночестве.

Амарам нахмурился.

— В городах в армию идут молодые люди восьми и девяти лет.

— Дети светлоглазых! — выкрикнул Лирин. — И их только записывают в офицеры. Их не посылают в бой!

Амарам нахмурился еще больше. Он вышел из-под навеса и подошел к семье Лирина.

— Сколько тебе лет, сынок? — спросил он у Тьена.

— Ему тринадцать, — ответил за сына отец.

Амарам взглянул на Лирина.

— А, хирург. Я слышал о тебе. — Он вздохнул и посмотрел на Рошона. — У меня не было времени разбираться в вашей мелкой политике, кузен. Разве не ты говорил о другом мальчике?

— Это мой выбор! — твердо сказал Рошон. — Дарованный мне законом. Я посылаю тех, без кого город может обойтись, — и этот мальчик первый из них.

Лирин, полный гнева, шагнул вперед. Сверхмаршал Амарам схватил его за руку.

— Не делай того, о чем будешь потом сожалеть, темнорожденный. Рошон действует согласно закону.

— Ты спрятался за законом, ты издевался надо мной, хирург, — крикнул Рошон. — А теперь закон повернулся против тебя. Храни свои сферы! Выражение на твоем лице стоит их всех вместе взятых!

— Я… — снова пролепетал Тьен.

Каладин никогда не видел брата таким испуганным.