Обреченность

Вдруг совершенно неожиданно раздался резкий телефонный звонок. Он оборвал хрупкое успокоение, установившееся в комнате. Майор цу Эльц поднял трубку. Человек на той стороне задышал, волнуясь. Он представился генералом Народно-освободительной армии Югославии. Движением руки Паннвиц дал знак выслушать. В комнате было так тихо, что в трубке отчетливо слышался голос югославского генерала. Он говорил по-немецки с легким сербско-хорватским акцентом и напирал, требовал, чтобы немецкая сторона незамедлительно сдала оружие. В конце разговора он заявил: «Если вы не подчинитесь условиям капитуляции, войска Народно-освободительной армии Югославии уничтожат вас».

Майор Карл цу Эльц не был трусом. Выпускник Терезианской военной академии, учрежденной австро-венгерской императрицей Марией Терезией, не робел под обстрелом. На передовой всегда был рядом с казаками. Не оробел и сейчас. Он молча слушал, что говорил ему югославский генерал. Генерал фон Паннвиц обратил внимание, что загорелая и обветренная кожа на лице майора побагровела от ярости.

– Казачий кавалерийский корпус не намерен подчиняться требованиям бандитов. Казаки пойдут дальше, а если вы попытаетесь этому помешать, то мы просто раздавим вас, – резко сказал майор цу Эльц и встал. – Голос его дрогнул. – Я попрошу вас не орать! – еще более резко сказал он и, даже не спросив разрешения у генерала фон Паннвица, с гневом бросил трубку на аппарат. – Плебей! Он говорил со мной так, будто я его лошадь!

С минуту стояла тишина, слышалось только прерывистое разгневанное дыхание майора. Генерал фон Паннвиц сузив глаза спокойно смотрел на офицеров. После телефонного звонка нечего было и думать о сне. Он встал, спокойно приказал:

– Собираемся, господа, выступаем немедленно!

Офицеры, одевшись, молча пошли к дверям.

Генерал фон Паннвиц ходил по комнате. «Вот и все! – думал он. – Нас гонят словно дичь».

С затемненными фарами маленькая колонна машин продолжила движение. Все понимали, что нужно спешить. В любой момент здесь могли появиться партизаны. Перед отправлением майор цу Эльц набил карманы кителя рожками к автомату и ручными гранатами. Он решил продать свою жизнь как можно дороже. Но все обошлось, остаток пути колонна прошла без происшествий.

Когда на рассвете достигли дороги Цилли – Унтердраубург, головная машина встала. Впереди был затор из машин. По обеим сторонам дороги валялось брошенное военное имущество. Снарядные ящики, пушки, прицепы. Царила полная неразбериха. Уже не было никакого порядка и дисциплины, никто не обращал внимания даже на раненых. Машины с красными крестами на бортах и набитые обмотанными бинтами людьми часами стояли под палящим солнцем. По шоссе медленно тек непрерывный поток людей. Нестройные группы немецких солдат, СС, хорватских отрядов и каких-то тыловых разрозненных подразделений. Некоторые без офицеров. Некоторые солдаты без оружия.

Майор цу Эльц спросил уставшего запыленного офицера, сидевшего в соседней машине.

– Господин обер-лейтенант! Что происходит? Почему стоим?

– Вы сами видите, почему, – сухо ответил офицер и отвернулся. Несколько дней назад такой ответ старшему офицеру был бы немыслим.

Но майор цу Эльц проглотил раздражение и с несколькими казаками бросился к причине затора – заглохшей штабной машине, набитой какими-то коробками. Какой то штабной полковник размахивал перед полевыми жандармами бумагами и кричал, что он выполняет приказ фюрера, а в машине у него важные документы.

Обозленный майор граф цу Эльц сделал попытку пробиться к этой машине, но его не хотели даже слушать. Всем было плевать на его Железный крест, майорские погоны и на каких то русских свиней, одетых в мундиры вермахта. Офицеры равнодушно отворачивали лица. Войне был конец, и надо было спасать собственные шкуры. Фронтовое братство исчезло, уступив место желанию выжить любой ценой.

Майор цу Эльц оценил обстановку и приказал приготовиться к бою. Он не собирался стрелять в немецких солдат ради того, чтобы прорваться по их трупам. Но его подчиненных теснили к обочине, на переправе царил полный хаос, и он решил навести порядок хотя бы для того, чтобы переправить раненых.

У казаков была спаянность и боевой опыт. У каждого карабин или автомат, за поясами ремней – гранаты. Со всех сторон они окружили майора цу Эльца, ощетинились стволами.

Выстрелами поверх голов удалось пробиться к машине. На помощь казакам пришел отдельный батальон СС. Первым делом столкнули в пропасть машину, загородившую движение, и освободили правую сторону дороги для проезда машин с ранеными. Устранив затор, колонна медленно двинулась вперед.

Недалеко от австрийской границы их обстреляли партизаны, не дававшие перейти границу. Пока казаки вели бой, машины миновали опасную зону и прибыли в Лавамюнд. Здесь было принято решение установить связь со штабом британской армии, которая должна была находиться в районе Клагенфурта.

Генерал фон Паннвиц отправил к командующему английской армией майора цу Эльца с письмом, в котором просил спасти своих подчиненных от большевиков, не выдавать их СССР.