Обреченные королевства

– А я и не знала, что ты в магию веришь…

– И тем не менее, Клео. Я верил даже тогда, когда… не верил. Потому что твоя мать в ней не сомневалась. – Он улыбнулся дочери, но в улыбке сквозила боль. – Только, пожалуйста, будь осторожна. Я не знаю, каким оружием король Гай вынес ворота, но в любом случае оно могущественно и опасно…

– Отец, нам пора, – настойчиво продолжала Клео. – Мы отыщем Родичей вместе. И королевство освободим вдвоем!

Он коснулся ладонью ее щеки. Во взгляде короля была саднящая печаль.

– Хотел бы я, чтобы это было возможно…

– Ты это о… – Клео хотела сказать «о чем», но осеклась. Он стоял, прижавшись к стене… стоял как-то неправильно, нехорошо. Его свободная рука стискивала бок. Взгляд Клео переполз на пол, и она наконец-то разглядела там порядочную лужицу крови.

Ее взгляд вновь метнулся к его лицу.

– Нет!.. – выдохнула она.

– Я убил того, кто меня пырнул, – покачал головой король Корвин. – Какое-никакое, а утешение.

– Тебе нужна помощь! Надо позвать лекаря!..

– Слишком поздно.

Трясущейся рукой Клео тронула его бок и обнаружила, что одежда отца промокла от крови. Новая волна боли и безысходности захлестнула ее.

– Нет, отец, пожалуйста, нет… Ты не можешь покинуть меня! Нет, нет, только не так!..

Он начал оседать, сползая по стене. Клео обхватила его, силясь поддержать, подпереть.

– Я знаю, – проговорил он, – из тебя получится удивительная королева…

Клео мало что видела перед собой – таким потоком текли из глаз слезы.

– Нет, нет, – только и твердила она. – Не покидай меня…

– Я люблю тебя. – Голос короля угасал, ему требовалось все большее усилие для того, чтобы говорить. – И всегда буду любить. Будь мудрее меня. Возглавь Оранос и веди его лучше, чем удавалось мне. Восстанови прежнюю славу. И верь в магию… не сомневайся в ней, дочь моя. Я знаю – она только и ждет, чтобы ты ее обнаружила.

– Нет, – в отчаянии шептала принцесса. – Не уходи от меня. Ты так нужен мне…

Ее сил все-таки не хватило: тяжелое тело выскользнуло из рук Клео на каменный пол. На миг его ладонь вновь до боли стиснула ее плечо… потом пальцы разжались и обмякли.

Жизнь покинула короля Корвина.

Клео зажала рукой себе рот, чтобы не завопить в голос от горя и отчаяния. Она повалилась на пол, подтянула колени к груди, обхватила их руками и стала раскачиваться взад-вперед. В горле стоял комом не выпущенный наружу крик, она почти задыхалась. Потом Клео принялась хвататься за тело отца, словно пытаясь его задержать, хотя умом понимала – удерживать уже некого, папа ушел навсегда.

– Я люблю тебя, – повторяла она. – Я очень тебя люблю…

Король Корвин не сдался лимерийцам. Уступи он, всего этого можно было бы избежать…

Думая так, Клео в то же время понимала умом: если это и правда, то уж точно не вся. Король Гай, владыка Лимероса, был кровавым тираном. Этот злой человек готов убить всякого, кто осмеливался встать у него на пути. Принцесса со всей определенностью знала: даже если бы отец попытался отступить с дороги, пытаясь избежать кровопролития и насилия, Гай все равно не оставил бы его в живых. Чтобы в будущем угрозы не представлял…

Клео прижималась к телу отца, устроив голову у него на плече. Как в детстве, когда ей требовалось утешение в пустяковых детских горестях, будь то обида на сверстника или ободранная коленка. Отец тогда крепко обнимал ее, уверяя: все будет хорошо. Боль минует. Все заживет…

…И вот теперь случилось такое, что уже не заживет. Никогда. На Клео разом обрушилось столько несчастий, столько жестоких потерь, что у нее словно кусок сердца живьем выдрали из груди, оставив кровавую рану. Она останется здесь, в этой комнате… и пускай принц Магнус ее здесь найдет. Пусть отыщет – и пронзит мечом, позволив найти успокоение… забвение…

Однако спустя всего несколько минут в голове Клео зазвучал голос сестры: Эмилия призывала ее быть сильной. Клео даже слегка возмутилась. Чего от нее хотели? Как она сумеет быть сильной, когда у нее отняли решительно все? И всех, кто был ей дорог?..

Потом увидела перстень: она, оказывается, его выронила, сама того не заметив. Крупный аметист искрился и сверкал в луче тусклого света.

Она, Клео, была прямой наследницей охотника. Мужчины из Пелсии, что любил волшебницу Эву и спрятал Родичей после того, как соперницы-богини, одержимые местью и жадностью, уничтожили одна другую. Если отец говорил правду, это кольцо некогда принадлежало Эве. Именно с его помощью волшебница могла касаться Родичей, не подвергаясь влиянию их невероятного могущества…

Схватив кольцо, Клео надела его на средний палец левой руки.

Оно пришлось точно впору: как там и сидело.

Если этот перстень обладал силой, способной помочь отыскать Родичей, он даст ей и возможность использовать их магию, не испытав ее развращающего воздействия. С таким чародейством Клео сумеет отвоевать свое королевство у тех, кто сегодня не по праву отнял его…

Эта мысль постепенно осушила ее слезы и вернула ясность рассудку. Она не сдастся захватчикам. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Клео в последний раз вгляделась в черты отца, потом наклонилась и поцеловала его.