Обреченные любить

– Нет, не застрял, но Пруденс ужасно расстроена тем, что нужно идти пешком. Вы не должны были говорить, что ей следует облегчить волам работу. Я позволил ей вернуться в фургон, а теперь она говорит, что у нее прохудились ботинки!

Ортмен повышал голос с каждой минутой. Даниель нахлобучил шляпу на уши, и раздался треск погремушки. Услышав его, Эрнест слегка сбавил тон.

– Я только подумал, что нам имеет смысл ненадолго остановиться, пока земля не просохнет.

– И когда, по-вашему, это случится? – спросил Даниель, из последних сил пытаясь скрыть раздражение.

– Ну, вам лучше знать.

Отвернувшись, чтобы обдумать ответ, который звучал бы достаточно вежливо, Даниель посмотрел на фургон, который чуть не наехал на них. На облучке сидела Пруденс Кэрролл и держала вожжи в растопыренных руках, напоминая боксера, ожидающего противника. Она смерила его дерзким взглядом. Он ответил ей тем же.

– Если я буду останавливать караван каждый раз, когда ваша сестра недовольна, – медленно сказал Даниель, – вы умрете раньше, чем доберетесь до Калифорнии. – Он отвернулся и прыгнул в седло, довольный тем, что ни разу не чертыхнулся.

Когда он рысью поскакал прочь, Пруденс заставила волов остановиться рядом с братом. Эрнест, у которого дрожали колени, мгновение смотрел вслед Даниелю, а затем забрался на облучок, взял у сестры вожжи и прикрикнул на волов.

Пруденс посмотрела на него, потом на волов, которые продолжали стоять на месте. Затем она испустила стон, забрала вожжи и рявкнула на волов. Когда волы зашагали вперед, она толкнула брата локтем в бок.

– Что с тобой? Ты сказал ему, что мы хотим остановиться?

Эрнест посмотрел туда, куда ускакал пегий.

– Сказал, Пруденс. Но, кажется, он пригрозил мне.

ГЛАВА 10

Даниель сидел на пегом и присматривал за пасшимся скотом. Прошло два дня, а ему так и не представилось случая остаться с Сарой наедине. Нет, она не избегала его, просто дел у Даниеля было невпроворот – фургоны то и дело застревали в болоте, нетерпеливые путники выходили из себя, а тут еще Гейнс со своими компаньонами…

Бросив взгляд на солнце и решив, что час уже прошел, Даниель дал знак стоявшим у реки Уильямсу и Гессу, чтобы они гнали волов к фургонам. После того как лошади чуть не вырвались на свободу, он понял, что мужчин в караване катастрофически не хватает, и решил каждую ночь сгонять животных в круг. Это не только позволяло уменьшить количество сторожей, но и служило гарантией от любых случайностей, вполне возможных в данных обстоятельствах.

Как и предполагал Даниель, Эрнест Ортмен был недоволен таким нововведением. Даниель терпеливо объяснил ему, что эти земли просто кишат индейцами сиу, поведение которых непредсказуемо, и потому маленький караван должен соблюдать максимальную осторожность. Тот ответил, что животные ночью трутся о фургон и пугают бедную Пруденс. Даниелю хотелось сказать, что потеря волов напугает его бедную сестру куда больше, но он вовремя понял, что этот аргумент не возымеет действия. Эрнест был настроен агрессивно, он сильно нервничал, обращаясь с жалобой, и ушел очень расстроенным.

Даниель пожал плечами, глядя ему вслед. Эрнест был не единственным недовольным в караване. Райс, предвкушавший танцы, был уверен, что за пределами круга никто танцевать не станет. Однако во второй половине дня их нагнал большой караван и встал лагерем неподалеку. Не успели вновь прибывшие путешественники распрячь волов, как у них возникла идея объединить музыкантов и устроить танцплощадку между двумя лагерями.

Когда Даниель спешился и стал помогать Уильямсу и Гессу натягивать между двумя фургонами канаты для кораля, он заметил, что Райс направляется к другому каравану, держа за руки девочек фон Шиллер.

Эли и Сара сидели у костра. Ужин был готов, но Даниель велел им начинать трапезу без него. Ему хотелось побриться перед едой. Он видел в зеркале отражение Сары, то и дело посматривавшей в его сторону, и это забавляло его, однако он знал, что, если бы Сара узнала об этом, она наверняка не обрадовалась бы.

Ему невольно вспомнилось, как несколько лет назад они поддразнивали друг друга, и Даниель представил, как Сара подтрунивала бы над тем, что он бреется раз в неделю, а он, в свою очередь, ответил бы, что подсматривает за ней в зеркало. Увы, теперь все было не так.

Пока он брился, Эли уговаривал Сару съесть еще немного тушеного кролика.

– Думаю, мышь, и та ест больше твоего.

Даниель стер с лица остатки мыла и бросил через плечо:

– А у тебя есть знакомые мыши?

Сара обернулась, и он подмигнул ей.

– Честно говоря, – отозвался Эли, – у меня бывала компания и похуже. Но сейчас речь идет не о мышах, а о Сари. Ты не считаешь, что ей надо немного поправиться?

Даниель неторопливо обвел ее взглядом и улыбнулся, заметив, что она покраснела.

– Не знаю, Эли. Для того чтобы решить эту проблему, ее надо узнать получше.

Сара поспешно встала и пошла за миской для него. Она протянула ее Даниелю, стараясь не смотреть на него. Эли фыркнул, довольный ее смущением, да и сам Даниель потешался не меньше. Он взял миску, пробормотал «спасибо» и сел к костру, не сводя с нее глаз.