Обреченные любить

Гил говорил спокойным деловым тоном, как бы обсуждая очередную сделку.

Какие-то смутные мысли омрачили было сознание Оливии, но она отделалась от них, и когда Гил повернулся чтобы уйти, пальцы Оливии вцепились в его рукав.

— Нет! Нет! Мне незачем долго думать.

— Так что же ты скажешь?

— Я согласна… Я выйду за тебя замуж.

Голос Оливии странным образом доносился как бы издалека, словно говорила не она, а кто-то другой. Действительно, предложение Гила все еще казалось нереальным, фантастичным. Оливия еще не могла поверить, что он попросил ее руки. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что ей не снится сон.

А что, если бы Оливия подумала о своем шаге дольше, основательнее, все бы взвесила, возможно, ее ответ был бы другим? Нет. Она знала: ничего не изменилось бы. Ибо разве не лучше любой ценой быть рядом с Гилом, чем вообще жить без него. Оливия жила без Гила пять долгих лет, и мысль о возможности потерять его во второй раз показалась ей просто невыносимой.

Что касается любви, то ведь он неизбежно полюбит ее. Она готова все сделать для этого. А пока у самой Оливии силы любви хватит с избытком на двоих.

Гил поднял палец и нежно провел им по ее щеке.

— Отлично. Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю…

Его многообещающие слова бросили Оливию в дрожь. Затем кто-то стал дергать ручку двери, и Оливия испуганно отпрянула от Гила.

— Что здесь происходит? С вами все в порядке, Оливия? — донесся из-за двери приглушенный голос Сьюзан.

Оливия одним рывком пригладила волосы и пошла открывать. Сьюзан с испуганными глазами появилась в дверях.

— Что же это вы тут, в самом деле… — начала, было, секретарша, но сразу умолкла, заметив Гила, стоявшего у противоположной стены. Ее глаза перебегали с него на Оливию, на губах появилась усмешка. — Извините, надеюсь, я не помешала? — сказала Сьюзан голосом, в котором не прозвучало ни малейшего желания извиниться. Ей ответил Гил:

— Нет, вы как раз вовремя, дорогая. Вы станете первой, кто узнает новость: мисс Бофор только что согласилась стать моей женой.

Сьюзан от удивления раскрыла рот.

— Вашей… вашей женой?

— Совершенно верно, — подтвердил Гил.

На лице Сьюзан появилась, наконец, улыбка.

— Вы женитесь?

Оливия кивнула, и Сьюзан бросилась к ней, желая заключить в объятия.

— Поздравляю! Когда же свадьба?

Снова ответил Гил:

— На следующей неделе.

Оливия нахмурилась.

— На следующей неделе? Мы не успеем. К тому же это вопреки всем правилам. Невозможно.

— Да нет, возможно, по специальному разрешению.

— Но я не успею приготовить все за неделю.

— Вдвоем мы, безусловно, все успеем, — Гил отмел ее возражения, напомнив, что ответственность за будущее Оливия делит с ним.

— Я должна немедленно сообщить эту новость Ванессе! — воскликнула взволнованно Сьюзан, исчезая за дверью.

Гил подошел к Оливии, остановился у нее за спиной, обнял за талию и, наклонившись к уху, прошептал хрипло:

— Кроме всего прочего, я, честно говоря, с трудом выдержу даже неделю. А ты?

Оливия должна была признаться себе, что это с полным основанием относится и к ней. Как бы ни отличались от доводов Гила причины, побуждающие ее согласиться на этот брак, Гил прав в одном: она, в самом деле, не может ждать ничуть не дольше, чем в состоянии ждать он.

Бракосочетание состоялось в следующую пятницу. Официальная церемония происходила в бюро регистрации браков. К счастью, усмехнулась Оливия, она никогда не тешила себя мечтами о шествии по главному приделу храма в белом одеянии с головы до ног и с целой цепочкой подружек невесты, несущих шлейф ее платья. День свадьбы Оливии стал событием иного порядка, и подобные фантазии к нему совершенно не относились.

Она и Гил были согласны, что нет ни времени, ни необходимости для широких празднеств. Оливия выбрала в качестве свадебного наряда изящное шелковое платье изумрудного цвета.

Теперь, отпивая из бокала охлажденное шампанское, она обводила взглядом разбросанные по комнате группы гостей. Большинство приглашенных она знала, но присутствовало и несколько незнакомых ей людей, и она пыталась соотнести лица с именами из списка приглашенных Гилом.

Одного из опознанных Оливией звали Бобби Ленгтон, он являлся заместителем Гила в фирме «Россаро Эдвертайзинг» и специально прилетел из Америки на свадьбу. А что за яркая брюнетка вьется возле него? — гадала Оливия.

— Ну, как? — спросил Гил, подходя к ней и беря ее под локоть.

— Все прекрасно, — солгала Оливия.

О ее самочувствии можно было сказать все что угодно, кроме того, что оно прекрасно. Напряжение последней недели так истрепало нервы, что только усилием воли Оливия сохраняла самообладание и способность улыбаться.

Все дела, связанные со свадебным торжеством, были, как и обещал Гил, выполнены по плану. Однако в его жестком расписании не отводилось места для того, чтобы побыть вдвоем, не говоря уже о том, чтобы заверить друг друга в преданности и любви. В результате Оливия испытывала непонятное напряжение, нервозность, как в случае, если бы сейчас рядом с ней стоял совершенно незнакомый мужчина, а не человек, за которого она только что вышла замуж.