Обреченные мечтатели. Четыре временных правительства или почему революция была неизбежна

В Казани, где советская власть была установлена на день раньше, чем в Москве, за два дня вооруженного противостояния было убито и ранено около десяти человек. В Иркутске, где также происходили крупные многодневные столкновения, погибло более 300 человек. Это были самые кровопролитные события до начала полномасштабной Гражданской войны. В остальных регионах захват власти большевиками был осуществлен сравнительно мирными способами.

После провала вооруженного сопротивления большевикам единственным шансом на сохранение демократического пути развития страны оставалось Учредительное собрание.

Не раз упоминаемый нами В. Д. Набоков, являвшийся в то время заместителем председателя Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание, впоследствии писал, что после захвата власти «все ожидали, что большевики начнут кампанию против Учредительного собрания. <…> И только почувствовав свои силы – или, правильнее говоря, убедившись в бессилии противников, – они сперва осторожно, а потом откровенно и грубо открыли свой поход»[203].

Партии, представленные во Временном правительстве (кадеты, меньшевики, эсеры, за исключением левых, и др.), видели в Учредительном собрании последнюю возможность сохранения своей политической субъектности. Впрочем, определенные виды на Учредительное собрание имели и большевики. Собственно, созыв Учредительного собрания был одним из пунктов их программы. Поскольку в общественном сознании глубоко сидело представление об этом органе как о высшей законодательной инстанции, призванной определить устройство государства в дальнейшем, большевики видели в нем способ легитимации своей власти, захваченной явно незаконным путем: Совет народных комиссаров – самопровозглашенное правительство – выглядело таким же временным, как и правительство предыдущее.

Поэтому большевики не только не противодействовали избирательной кампании, но и всячески ей содействовали.

Для начала было издано Постановление СНК от 27 октября[204] о производстве выборов в Учредительное собрание в срок, назначенный Временным правительством, то есть 12 ноября 1917 года, а также обращение Всероссийского центрального исполнительного комитета от 8 ноября следующего содержания:

«ГРАЖДАНЕ!

Ввиду циркулирующих слухов явно провокационного характера о предполагаемом якобы отложении выборов в Учредительное собрание, Центральный исполнительный комитет, избранный II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских с участием крестьянских депутатов, считает первейшей своей задачей обеспечить возможность производства выборов в Учредительное собрание в назначенный срок – 12 ноября 1917 года. Ни в одной губернии срок производства выборов не предполагается Центральным исполнительным комитетом к отсрочке. Мы призываем все учреждения и всех граждан напрячь все усилия, дабы обеспечить в назначенный срок свободное производство выборов в Учредительное собрание. Времени остается немного. Все за работу!»[205]

Большевики сами активно включились в избирательную кампанию. Не обошлось, как теперь это называется, без черных технологий.

Для начала было перехвачено управление Всероссийской комиссией. 23 ноября во время заседания комиссии ее членов арестовали и направили в Смольный. Комиссию возглавил комиссар СНК М. С. Урицкий. Понятно, что большинство членов комиссии это противозаконное назначение не признало. В Постановлении СНК от 29 ноября 1917 года[206] говорилось:

«…Совет народных комиссаров сим смещает:

Председателя комиссии Авинова Николая Николаевича. Членов комиссии: Брамсона Л. М., Винавера М. М., Вишняка М. В., Гессена В. М., Гомбарга В. В., Гродзицкого М. И., Крохмаля В. Н., Лелюхина А. Г., Лордкипанидзе Г. И., Маклакова В. А., Набокова В. Д., Нольдэ Б. Э., Понтовича Э. Э., Фокеева М. С., Яшунского И. В.

Кандидатов к членам: Гронского П. П., Толмачева И. П., Благонравова З. М., Канторовича В. А., Мякотина В. А., Грузенберга О. О.».

Подобное, мягко говоря, давление на избирательные органы происходило и на местах. Большевики при использовании всех своих ресурсов добились некоторых успехов в избирательной кампании, но это не дало решающих результатов. В итоге за эсеров проголосовали 40,7 %, за меньшевиков – 2,7 %, за большевиков – 24 %, либералы и ассоциированные с ними партии набрали лишь 16,6 % голосов избирателей. Из 767 членов Учредительного собрания только 183 были большевиками[207]. Победа партии эсеров говорила, что крестьяне больше доверяют Учредительному собранию, а не Советам.