Обречённые на величие

Ребёнок, – проносится в голове. – Нападение Карен могло ему навредить?

– Перестраховаться? – уточняю я таким тоном, словно допрашиваю подозреваемого.

– Она обошлась парой дырочек на шее, даже крови почти не потеряла. С ней все в порядке, – вновь совершенно спокойно отвечает парень.

Рой выглядит настолько расслабленным, что мне приходится поверить в отсутствие опасности. Медленно выдыхаю, на всякий случай продолжая крепко держаться за подоконник. Вместе с этим приходит воспоминание их разговора в машине. Хмурюсь.

– А почему я не в больнице?

– Потому что врачи бы не оценили твоей способности к самоисцелению.

На красивом лице с острыми скулами впервые появляется что-то наподобие улыбки.

– И всё же, – продолжает Рой, – если будешь провоцировать осложнения, то процесс восстановления затянется.

Он кивком указывает на кровать, но я и не думаю туда возвращаться. Хмыкаю, осознав, почему в детстве так быстро заживали ссадины: всё из-за гена оборотня. Осторожно разжимаю пальцы и делаю пару неуверенных шагов к двери.

Если не делать резких движений – вполне можно жить, – подбадриваю сама себя, чтобы не выругаться от того, в какую задницу опять попала.

– Мне нужно принять душ, – сообщаю я на всякий случай, потому что не могу избавиться от чувства надзирательства.

Спустя ещё несколько неторопливых шагов раздаётся голос из-за спины:

– Уверена, что это нужно прямо сейчас?

Сжимаю зубы. Что он может иметь в виду? Почему мне не стоит выходить из комнаты?

– Только если я не столкнусь там с Жозель, – шепчу в сердцах.

Берусь за ручку, но замираю, услышав в ответ:

– Мне сказали, что у вас с мамой были размолвки.

– Размолвки?! – резко оборачиваюсь, потеряв на секунду равновесие и прислонившись спиной к двери. – Она пыталась меня убить!

Брюнет всё с тем же невозмутимым видом пожимает плечами.

– Ну-у-у… – тянет он, – с ней бывает сложно.

Некоторое время испепеляю парня взглядом, пока его слова эхом разносятся в моей голове.

Бывает сложно? Он правда так сказал?

– Привыкай, – добавляет он, когда я сильнее вцепляюсь в гладкую дверную ручку, перенаправляя на неё гнев. – Ты ведь теперь часть нашей семьи, – задорно подмигивает Рой, в конец выводя меня из себя.

– О, не-ет… – отрицаю я и начинаю мотать головой, но тут же прекращаю, потому что подкатывает тошнота.

Так странно осознавать, что я готова быть частью семьи Джона, но ни на миг не хочу быть частью жизни Жозель, и как больно понимать, что они не отделимы. Это значит лишь то, что возможность обрести отца я потеряла. Почему он не расстался с ней? Ответ прост: потому что она ему дороже. Наверное, так и должно быть. Сколько лет Джон с Жозель, и сколько знает меня. Но ведь она предала его, связавшись с Уэстом? Если отец простил и это, то у меня точно нет никаких шансов.

– Я ей никогда не буду, – шепчу и поворачиваюсь, чтобы выйти, но дверь сама открывается и передо мной предстает отец.

Дыхание замирает, я во все глаза смотрю на его взволнованное лицо. Не знаю, шокирована ли я тем, что он мог услышать мои слова, или тем, что он так близко. В последний раз мы виделись перед тем, как Жозель завезла меня в ловушку. Уже после я узнала, что незадолго до этого отец срочно покинул город, а когда вернулся – Леона наотрез отказалась подпускать его ко мне.

Ну, вот, ты же хотела поговорить с отцом, – усмехается подсознание.

В следующую секунду Джон в порыве заключает меня в объятия, а я так и стою, не в силах пошевелиться. Что-то внутри переворачивается, а затем в кульбите подпрыгивает к горлу, не давая сглотнуть. Зачем он так?.. Даёт мимолётную надежду, чтобы снова забрать. Чтобы я снова вспомнила, что это невозможно.

– Прости, – произносит он через пару секунд, словно услышав мои мысли, и отпускает меня. – Тебе не больно? Я просто… просто рад, что ты цела.

Сухо киваю, все еще приходя в себя. Я не знаю, как вести себя с ним.

Чёрт, да и не при Рое же говорить!

– Мне нужно в душ, – сообщаю скупо, упираюсь взглядом в пол и с тяжёлым сердцем протискиваюсь между лакированным косяком и отцом.

Быстрым шагом, позабыв о физической боли, добираюсь до ванной и закрываю дверь на замок. Подхожу к зеркалу, но не смотрю на себя. Сейчас меня гораздо сильнее беспокоит то, что внутри. Ставлю напряжённые руки на раковину и пытаюсь восстановить сбивчивое дыхание. Глубокий вдох носом, судорожный выдох ртом.

Ну почему всё всегда так сложно…

8. КАРЕН

– Она будет жить с тобой, – утвердительным тоном сообщает Сара, глядя на Тони.