Обречённые. Том 1

От разрыва снаряда стена, за которой схоронился один из бойцов, исчезла в огненной круговерти. Укрывшись за грудой битого кирпича, второй, рослый, но туповатый, абсолютно лысый и какой-то мосластый зеленокожий парень с мохнатыми ногами судорожно менял магазин. Вот он осторожно высунулся из-за обломков, выставив наружу ствол автомата… Короткая очередь автоматической пушки отшвырнула его на пару метров назад, там он и застыл изуродованной грудой мяса, в свете пожаров поблескивала лужица такой же зеленоватой (сейчас, впрочем, чёрной) крови. Сделав в воздухе сальто, на окровавленную тушу шлёпнулся искорёженный автомат с застрявшим у спускового крючка оторванным пальцем.

Чуть ли не половину бежавшего в атаку отряда смело сразу — вряд ли они успели понять, что происходит. Остальные забились в развалины, залегли в рытвинах и промоинах. Пришельцы продвигались вперёд, подбираясь вплотную — то есть, конечно, не вплотную, а на расстояние броска гранаты. Редкие очереди летели вслепую, случайно попавшие пули не могли пробить броню. Но нет худа без добра — теперь под шумок Ярцефф мог сделать пару-тройку выстрелов.

Капитан поймал особенно активного «чистильщика» с ручным пулемётом в прицел — и аккуратно, никакого сравнения с бестолковой атакой посельчан, опрокинул его навзничь. Лететь пуле было дальше, но от такого калибра кевларовые доспехи не спасали. Ещё выстрел… И ещё. А кто это у нас высунулся из боевой машины пехоты? Сейчас я его… Ага, всплеснул ручками и рухнул лицом в слизь. Остальные залегли, не понимая, что происходит. Зашлись в бешеном лае пушки и пулемёты колонны, молотя безжизненные развалины. Немногие уцелевшие посельчане могли отползать назад.

Капитан не стал дожидаться конца бестолкового боя, заполошная стрельба навела его на мысль получше. За спиной слышался рёв моторов и лязг гусениц: похоже, подходила южная группа, две колонны должны были вот-вот соединиться, замыкая кольцо окружения. Но вряд ли они друг друга видят, а стрельба и заполошные крики в эфире не могли не взвинтить всем нервы. Если немного подогреть страсти, глядишь, и удастся устроить междусобойчик…

Вторая колонна шла так же, как первая. Впереди и по бокам — тремя довольно плотными цепями — пехотинцы прикрытия. Они нервничали, потому и палили на любое движение, как и северная группа, попавшая под удар. Ярцефф усмехнулся. Ну что за вояки — никакой выдержки!

Раз, раз и ещё раз! Опрокидываются в кирпично-бетонное крошево фигуры в камуфляже. А теперь — пара патронов по броне. Понятно, не по танку — но вот старенький бронетранспортёр винтовка вполне берёт. Ярцефф представил, где должен сидеть водитель — и выпустил последний патрон в обойме. Получилось! Машина вильнула — и до половины скрылась в полной грязи яме, только вращались, лениво помешивая грязь, повисшие задние колёса. Двери приоткрылись, и из них, по горло в холодной грязи, стал выбираться экипаж. Это было ошибкой, потому что Ярцефф уже сменил магазин…

…Честное слово, такого он всё-таки не ожидал. Наверное, потому, что бои на Луне — это предельная точность, минимальные траты моторесурса и боеприпасов — и максимальный результат. А тут за минуту выпалили больше патронов, чем за час боя с «хунвейбинами».

Центр посёлка сразу превратился в жерло вулкана, осколки и обломки сыпались дождём, капитану пришлось сместиться на восток. Он засел на краю оврага, густо заросшего мутантскими кустами, с протекавшим по дну вонючими ручьями. Отсюда было неплохо видно, что происходит в развалинах, а что скрывалось во мраке и смоге, дорисовывало воображение. Встречу в центре посёлка две бронеколонны отметили на славу: будь с обеих сторон бойцы КСО или «хунвейбины», получилось бы взаимное избиение. Гулкий рёв пушек всех калибров, басовитое стаккато пулемётов, в которое по временам вплетался треск автоматов и штурмовых винтовок, казалось, заполнили всё вокруг. Но потери наверняка были небольшими, если вообще были: ведь на курки, гашетки, кнопки пуска нажимали перетрусившие неумехи, впервые в жизни оказавшиеся под огнём. Было, отчего: когда сафари превращается в смертельный бой, крышу рвёт капитально. Некоторым — навсегда.

Междусобойчик стих так же внезапно, как начался. Последний раз гахнула танковая пушка — и воцарилась тишина. Ярцефф поднёс к уху старую, но, как ни странно, исправную армейскую рацию, найденную на тех же складах. Настроенная на приём, она хрипела открытым текстом:

— …Шмунце, Шмунце, я Наттер! Доложите, что у вас! Как поняли, приём!

«Шифроваться мы считаем излишним, — зло отметил Ярцефф. — Правильно, клоуны: ну какая радиосвязь у дегенератов? Так держать, ребятки, недолго вам осталось».

— Сэр полковник, нас атакуют! У ублюдков до десяти танков, пушки, пулемёты! — взорвалась паническими воплями рация. Ещё бы: открытие вышло действительно неприятным, ничего противотанкового они с собой явно не взяли. — У нас потери: один «Хамви» разбит прямым попаданием, у одного танка заклинило башню, в охранении погибло трое и восемь ранено!!! Требуется немедленная помощь!