Обреченные жить (Форт у Синей реки)

      - Да, Натка мне все объяснила, я понимаю, я все понимаю! Но зачем? Ты хоть подумал, каково мне сейчас? Я знаю, просто чувствую, как ты там, с ней... и ничего, слышишь, ничего не могу сделать! А Натка меня держит, даже одежду спрятала... Удержала бы меня одежда, как же! Я хоть голышом, через всю долину пройду, если скажешь! Ты с ней, там... Я не могу так, не могу! У меня сердце просто разорвется... Какой же дурак... Ведь я столько дней решалась стать твоей, столько слез пролила, когда мы жили втроем... а потом и влюбилась, дура! Знала, что ты не мой. Знала! Что ты всегда будешь считать себя опытнее, что ты старше, что тебе все можно! А нам, мне что остается? Не могу так, не могу!

      Она чуть ли не выла... Внезапно, неожиданно заплакала и Ната. Я ошалело переводил глаза с одной на другую, и чувствовал, как земля уходит, из-под моих ног...

      - Я ведь ее ударила... Слышишь? Ударила, Натку... Она для меня все, я никого так не люблю, как ее, а ударила... Ну что ты молчишь?

      Больше всего мне хотелось в это момент, провалиться, куда-нибудь, только не видеть этих голубых глаз, в которых страшной болью светилась нанесенная обида. Угар вильнул хвостом и, растолкав нас, лизнул Элину в заплаканное лицо. Она обняла его и уткнулась в курчавую шерсть:

      - Один только песик наш остался с нами... А хозяин, черт те где, по бабам...

      Я подхватил ее на руки и отнес на нашу постель. Элина не сопротивлялась, только всхлипывала и шмыгала носом. Туда я перенес и Нату, лицо которой также исказила гримаса невысказанной боли.

      - Господи, и ты?

      - Да... Я до самого конца надеялась, что ты вернешься. Это ведь я специально тебя так настроила - заодно, проверить захотелось, сможешь ли... Вот и проверила, на свою голову. Все правильно, все! И должен ты был так поступить - но уж лучше бы она вовсе не появлялась у нас, чем такое выдержать! Линка лучше меня, и плевать на то, что ты должен. Я с ней ругаюсь, а у самой кошки скребут. Никогда больше так не делай... И меня не слушай! Права она - дура я и есть, так мне и надо...

      Окончание этой ночи всем нам далось нелегко… Кое-как я добился того, что Элина перестала говорить о Ладе в угрожающем тоне, вырвав обещание ничем не показывать девушке ненависть, которая поселилась теперь в сердце Огненноволосой... Чего мне стоило успокоить обеих девушек, осушить их слезы - этого не передать словами. До самого утра я зацеловывал оба дорогих лица, прося у них прощения...

      Они уснули с первыми лучами солнца, а я встал, укрыв их и коря себя за совершенную глупость. И все же, в глубине души, я сознавал, что поступил правильно. Я был не только мужем - я стал вождем... И думать, обо всех людях рода - я уже называл нас родом! - был обязан. Пройдет обида, со временем утихнет боль, но сделано главное - спасен человек. Сова все понимал, и все предвидел, когда отказался от такой роли! Мне же пришлось испытать ее на себе...

Глава 18 Недобитые

      Прошло несколько дней. Элина вела себя вполне спокойно, и мы с Натой стали успокаиваться - похоже, нам удалось ее убедить не мстить ни в чем не виноватой дочери Бороды за проведенную мной ночь в ее доме… Разве что, время от времени, Огненноволосая словно исчезала из виду - но мало ли дел у девушки в форте?

      Поднявшись засветло, я вышел во двор, умылся холодной водой и посмотрел наверх. Бугай, заступивший вчера на пост на скале, похоже, безмятежно дрых - я его не замечал. Как и второго сторожевого. Ругнувшись про себя, я решил подняться и сказать часовым пару ласковых... Хоть мы и не ожидали ничего угрожающего, но дурной пример заразителен. Однако мелькнувшая голова Волоса показала, что я ошибся. И, сразу за мохнатой шевелюрой, сверху донесся тревожный свист, после чего громкий голос сына кузнеца рокотом пронесся по всему форту.

      - Тревога!

      Подобный возглас был слишком серьезен, чтобы им пренебречь… Не смотря на раннее время, на шум мгновенно стали выскакивать люди. Я сложил ладони рупором:

      - Говори! Я внизу!

      - Вижу девушку, бежит через просеку в нашу сторону! - Бугай не тратил время на подробности. Я недоуменно сдвинул брови - ну и что?

      - Кажется, это Мила! Да, точно она!

      Мы со Стопарем одновременно сделали гримасы - и что? Ну, возвращается, зачем шум было поднимать? В том, что Бугай смог узнать девушку на таком расстоянии, сомнений не возникло - пестрый наряд симпатичной Милы бросался в глаза издалека. Она, пожалуй, единственная, так трепетно относилась к своей одежде, всячески украшая ее блестящими ракушками или цветными нашивками.

      - Она спасается от кого-то! По-моему, ранена! Точно! Я вижу, как поддерживает руку! И оружия у нее с собой нет!