Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Так и не выяснили, что с ним случилось? — Чер, старясь не приближаться к огромному псу слишком близко, спросил меня издали. Я, не оборачиваясь, ответил:

— А как? Ты, пока за Бесом гонялся, хоть что-нибудь, обнаружил?

— В смысле?

— А я знаю? Что-то такое, необычное… Проход, вот что. Откуда к нам пришли те собаки, непохожие на наших одичалых? Откуда вернулся сам Угар? Сова говорит — нет в горах перевала, через который можно выйти на ту сторону.

— А он знает? Так далеко никто не поднимался! — Чер поравнялся со мной, на всякий случай, придерживаясь иной стороны — с другой, шествовал пес, время от времени скаливший жуткие клыки…

— Стара ему так сказала. Вещая…

— Тогда, да… — Чер спрятал ухмылку в отросшей бородке. — Не поспоришь.

— А ты не веришь? Вроде, врать ей не резон.

— Врать — да. Только настоящей правды она знать не может — а это, лишь предположения. Чтобы знать точно — нужна экспедиция. Настоящая, большая.

— Пусть даже и так. Только нам такую не осилить — и времени нет и людей. Это — как минимум, пару месяцев у самых вершин блуждать. Без гарантий. Но, с другой стороны — собаки ведь, все-таки пришли? Не Синюю же они переплыли?

— А Большое болото?

Подумав, я возразил:

— Вряд ли. Если и сумели перейти через топи — как в свое время смогли Салли и инженер, то сразу вышли на селения Травника и прочих. А до нас им далеко… Нет, выход через горы — предпочтительнее…

Послышался резкий свист — так Ульдэ, идущая впереди, предупреждала о чем-то необычном. Это могло оказаться что угодно — и я сразу потянулся за луком. Чер уже прилаживал стрелу к арбалету — упросил Стопаря изготовить ему улучшенную копию поделки уголовников и предпочитал его любому иному оружию.

— Смотри… — он указал на Угара. Пес весь подобрался, шерсть на спине вздыбилась, морда приняла более настороженный вид. Угар поднял голову, нюхая воздух, после чего тихо зарычал…

— Люди?

— Нет… — я еще не забыл привычек своего четвероногого друга. — Это зверь. Или — звери. Скорее всего — добыча.

— Тогда, причем тут сигнал северянки?

— Сейчас узнаем.

Мы сравнялись с Ульдэ. Все шли по давно заведенному порядку — практически след в след, индейской цепочкой. То, что мы с Чером нарушили правило, являлось скорее исключением — однажды заведенные порядки не изменяли, понимая — от их соблюдения зависит жизнь не только твоя, но и твоих товарищей…

— Что случилось?

Она без слов показала на примятую траву перед собой. Чер, не сдержавшись, охнул — впереди лежала громадная куча помета, в которой запросто могла утонуть нога по самое бедро.

— Это кто же такую прорву навалил… — Стопарь не успел закончить вопрос — я грубо оборвал кузнеца:

— Назад. Всем соблюдать дистанцию. Чер, Ульдэ — на двадцать шагов в стороны. Волос — ко мне! Угар. Угар!

Пес, стоявший рядом, вдруг сорвался с места и мгновенно исчез в зарослях.

— Твою мать… — Стопарь, нисколько не обидевшись, проводил взглядом черную спину своевольного пса. — Хрен чего с ним теперь поделаешь. Эх, а был ведь — надежный, что мой трактор!

От такого сравнения я только поперхнулся. Впрочем, у нашего бывшего фермера все сводилось в одну сторону…

— Стой на месте. Я посмотрю. Волос — со мной.

Мы углубились в травы, обойдя столь приметный след, от которого, к тому же, довольно сильно пахло… Волос, не замеченный в особой брезгливости, только зажал нос своей мохнатой лапой — и я последовал его примеру. Куча осталась позади — мы обошли ее, стараясь не угодить в более мелкие катышки. Шагов через тридцать, трава еще раз оказалась примята — на этот раз, уже не следствием работы кишечника неизвестного монстра, а настоящим следом. Волос, склонившись, округлил глаза — след равнялся пяти его ладоням! Я насторожился — что бы, а вернее, кто бы это ни был — встреча на открытой местности с подобным чудовищем, явно не в нашу пользу!

— Что скажешь? — я спросил почти шепотом. После совместного похода я немного стал понимать его «язык», и уже обходился без Свистуна, служившего переводчиком. Волос, не смотря на свою немоту, прекрасно понимал и мог ответить, правда, своеобразно… Он приложил пальцы к животу, покрутил, потом присел на корточки и встал, указав на свой нос, после чего как бы вытянул его вдаль. По сути, это значило: «Тот, у кого болел живот, ростом где-то со слона». Или, еще больше…

— Это я и сам понял. Зверь — или травоядный? Хотя, таких хищников не бывает…

Волос только осклабился — я сумрачно кивнул:

— Ну ладно, может и бывает… Медведь в горах или Бурый. Но и они не такие огромные. А этот — гора, в самом деле… скорее, все-таки, травоядное. К тому же — куча эта, мало приятная, больше на навоз похожа. У хищников такие не бывают.

Волос снова изобразил целую гамму на своем лице — я кое-как догадался, что он упомянул про пхаев.