Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Нет! Живым не дамся!

— Спускайся! — я повторил приказ. — Мы не стая голодных волков, а ты не ворон, чтобы сидеть на ветках. Даю тебе три секунды!

Сова приподнял лук…

— Я спускаюсь! Спускаюсь!

Блуд, весь дрожа, спрыгнул вниз. Со всех сторон на него устремились копья охотников. Я переглянулся с Совой и Стопарем…

— Вот и встретились…

Он затравлено оглядывался по сторонам, выискивая лазейку, но везде встречал только гневные взоры, буквально сковывающие его на месте.

— Помнишь мое обещание? — я взялся за рукоять меча. — Ты мог просто уйти…

— А разве не так? Я и ушел… ничего форту не сделал.

Стопарь отрицательно мотнул головой:

— Ну, нет уж! Форту, может и ничего. А этих гадов, на девушек — кто навел?

— Сами! Сами нарвались! Мы с Башней просто проходили там! Это Бес — не мы! А мы сразу убежали — Бес обещался, всех, кто из-под его руки ушел, живьем закопать!

Он сорвался на крик, ясно понимая, что его ждет…

— Ты примкнул к бандитам?

Блуд судорожно искал слова, пытаясь ответить по-иному… но смысла лгать не было.

— Когда я ушел из форта, то решил пойти назад, где жил раньше. Но через лес и Озерный идти не хотел, направился южнее, в предгорные степи. Там и столкнулся… Они оставили меня в живых, сказали — больше не враждуют с долиной.

— Да? А стрелы в скалах у озера, и «болт» в ноге Бугая — не вражда?

— Хвати! — я сумрачно остановил руку кузнеца. — Это ты принес вражду и боль в наш форт. Тебя приняли как друга — но ты предпочел стать врагом. Ты завел дружбу с зэками, стрелял в нас на берегу. Ты заслужил смерть.

— Не более любого из вас! — Блуд отчаянно отпирался от обвинений. — Вы только толпой смелые — ну так докажите, что здесь воины, а не стая шакалов!

— Не трудись понапрасну. Ты зверь, и умрешь как зверь. Тебе просто перережут глотку!

Стопарь, сведя брови, гневно смотрел, на затравленно мечущегося парня. Тот попытался выпрыгнуть в сторону, но Бугай одним толчком отбросил его обратно в круг.

— Стой где стоишь, гад!

Блуд злобно ощерился:

— Что, приговорили, значит…

Неожиданно Сова, хмуро смотревший на происходящее, выступил вперед:

— Нет. Здесь воины, а не убийцы. Тебя не станут резать, как барана. Сумеешь победить — уйдешь! Но ты должен драться!

— Со мной! Со мной! — со всех сторон появились лезвия ножей… Я не успел вмешаться, как Блуд торжествующе закричал:

— Я согласен! Пусть это будет Пленник!

Сова запнулся — он вовсе не подумал, что Блуд может выбрать самого слабого из всех…

— А ты решил, что он поступит благородно, и выберет тебя? Или меня? — я не мог сдержать ярости в голосе. — А теперь, после того, как он его прикончит, мы будем вынуждены его отпустить? Зачем мне это, Сова? Зачем это всем нам?

Индеец не нашелся, что ответить…

— Он не уйдет… — слегка побледневший Волкобой выступил вперед. — Он хочет моей крови. Но и я — хочу его…

— Где ты был, пока мы сражались с чудовищем? — от гнева на Сову, я был готов сам убить Волкобоя…

— Я заметил движение среди камней. А там не могло быть наших. Тогда я кинулся туда и обнаружил Блуда и второго, — он кивнул на мертвого зэка. — Они не знали, кто их преследует, и бросились в бегство. Думали, наверное, что это Нелюдь. Я потерял их из виду — валуны и кустарник скрыли их от меня. Но я знал, что склон окружен — они должны где-то выйти. Когда вы сцепились с тем зверем, я ждал, пока они попытаются уйти. И дождался. Они бросились бежать — а я на них. Вот и все…

— Так как, вождь? Слово твоего приятеля, индейца, не имеет веса? — Блуд с кривой усмешкой смотрел на нас, откровенно радуясь возникшей ссоре.

— Нет. Слово Белой Совы не знает двух дорог, — я глядел в глаза Совы… — Ты получишь свободу, и уйдешь отсюда, живым… Если сумеешь победить Волкобоя.

— С каких пор этот сморчок получил такое имя? Пока я жил с вами, он имел только одно — Петух!

Я повернулся к стиснувшему зубы, Волкобою:

— Один раз ты доказал, что можешь называться мужчиной! Докажи теперь, что ты стал воином!

— Меня ждет Анна…

Я с сомнением посмотрел на него — в сравнении с мускулистым и высоким Блудом, бывший пленник явно проигрывал. Но отступать стало некуда — я подтвердил слово, данное индейцем.

— Начинайте!

Сова мрачно отошел в сторону. Я видел, как он сжимает кулаки в отчаянии — он тоже не сомневался в победе Блуда.

Противники медленно сходились. Блуд был выше Волкобоя на голову и намного шире в плечах. Кроме того — мы провели на ногах больше трех недель, мотаясь по предгорью в поисках бандитов и монстра. А наш бывший соплеменник выглядел довольно свежим и отдохнувшим. Он презрительно улыбнулся и громко произнес:

— Ну, шестерка! Я трахал тебя во все дыры, пока ты визжал на площадке, и трахал бы еще, если бы не вонь, которую ты издавал от страха! Тебя драли и будут драть всю жизнь! А Анну я найду и снова сделаю своей подстилкой — и тогда никто не сможет мне помешать делать с этой сукой все, что я захочу! А тебе, выродку, я вырву сердце и затолкаю в пасть, чтобы ты успел увидеть свою смерть!

Он сделал выпад, и кровь сразу окрасила рукав рубашки Волкобоя. Мы опустили глаза — вся наша погоня шла псу под хвост…