Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Бей! — Джен, обезумев, прыгнула на шею ящера и вонзила в нее нож. Мы подбежали — на издыхающее чудовище снова посыпались удары копий, дубин и топоров!

— Да прекратите же! Все кончено!

Туча, держась за поясницу, тяжело смотрела на обезумевших людей:

— Все! Сдох он! Сдох!

Мы стали недоуменно поглядывать друг на друга. Первым отошел Стопарь. Он встал возле жены и, вытирая дрожащими ладонями пот, глухо произнес:

— Вот дрянь… Бугай, ты где?

— Жив я… — отозвался, вылезая из прибрежного кустарника, сын кузнеца. Я видел, как ударом хвоста его зашвырнуло туда, причем, в полете, тело Бугая пролетело не менее десятка метров по воздуху. После такого все кости у него могли быть переломаны…

— Жив… Только голова звенит!

Бен, придя в себя, и озираясь мутными глазами, протянул руки к Салли… и рухнул на песок, опять потеряв сознание. Когда и как, тяжелая башка чудовища успела задеть его, отбросив, как молотом — никто не заметил. Салли взмахнула руками и бросилась к мулату. Раскрыл глаза и Череп, но, в отличие от инженера, нашел в себе силы удержаться на ногах. Следы от когтей монстра на его груди вздулись огромными синяками — но, к его счастью, это был только скользящий удар, лишь на время выведший охотника из боя… Ульдэ подхватила Клешню — и тот, с перекошенным от боли лицом, кое-как сполз с поверженного зверя на землю. Было очевидно, что никому из мужчин, не удалось остаться полностью невредимым в этой схватке. Я обнял, подбежавших ко мне, Нату и Элину, прислонив наши головы вместе:

— Натка! Ты с ума сошла? Элина! Если бы, не ты… вы обе!

Хоть ранения получили практически все мужчины — и многие из девушек, но больше всех досталось Бену — у него в двух местах оказалась сломана нога, возможно, несколько ребер, а, кроме того, открылась старая рана в боку, полученная еще в сражениях с бандитами Сыча. Салли спешно унеслась в форт, готовить снадобья, а Док, отбросив свои дела, велел срочно готовить помещение для операции. Мы со Стопарем только переглянулись — раньше все лечение заключалось в повязках да мазях. Док рос на глазах… Зверь зацепил и меня — коготь насквозь пробил левую руку пониже локтя, а от скользящего удара хвоста болела спина. Элина стянула с меня рубашку, и я увидел, что на боку багровеет ребристый отпечаток. Ната только покачала головой и прошептала:

шептала:

— Вовремя Док нашел снадобье…

— Ага. Жаль только, что не то, которое принес Угар…

Я, морщась от боли, подошел к Джен. Девушка сидела возле воды и смотрела на реку безучастными глазами…

— Джен…

— Она не ответит, — Власта, оказавшись за спиной, положила мне руку на плечо. — Никому не отвечает. Ее подруга…

— Птаха, что ль? — Бугай, отирая бока, вырос неподалеку. — Да жива она…

— Что? — наши крики слились в один. Джен, до того сидевшая как истукан, буквально взлетела:

— Что ты сказал? Где она?

— Вы что тут, внутренностей этой твари нанюхались? — Бугай сделал непонимающие глаза. — Да вон она… Плачет, сидит…

Джен, сбив Власту с ног, ринулась к яме, возле которой жива и невредима сидела ее подружка. Мы переглянулись — все видели, как ящер склонился над девушкой!

— Она от испуга сознание потеряла. А потом стыдно стало… спряталась. — Бугай, все еще почесывая поясницу, подошел поближе. — Ну, я и велел ей, отойти, чтобы не мешалась. А вы, что? Похоронили ее уже? Ну, даете…

Живучесть ящеров оказалась поразительной. С трудом разрубив их на части, мы нашли во внутренностях по два сердца, и у обоих они еще продолжали биться! Было жутко смотреть за сокращениями окровавленных кусков мяса, даже не собирающихся останавливаться. По сути — мы еще и не убили. Стрелы Элины пробили нервные окончания, лишив монстров возможности нормально двигаться. Но и выдумка Джен сыграла свою роль — осмотрев голову и пасть поверженного зверя, я только пораженно покачал головой. Булыжник, имеющий несколько острых граней, одной из них так глубоко вошел в висок ящера, что буквально вышиб мозги последнего наружу.

Поглазеть на бьющиеся сердца монстров собрались все — такой картины в прерии еще не встречалось. Наконец, преодолев себя, я всадил в одно нож. Остальные заставили утихнуть наши девушки — и даже Салли, самая нерешительная из всех, нашла в себе силы воткнуть в сердце монстра легкое копье. Использовать мясо на еду не стали. Угар, ранее благоразумно привязанный нами в форте, чтобы не встрял в безнадежное для него дело, а теперь, освобожденный кем-то, понюхав кровь, брезгливо чихнул и отошел в сторону. Мы не смогли снять со зверей их шкур — они практически были продолжением мышц, и отдиралась с трудом. Тогда Стопарь отрубил длинные когти на лапах, и, прихрамывая, унес в форт. Ната принялась вырезать какие-то мешочки во внутренностях чудищ — я подозревал, что это послужит для изготовления лекарств. Или яда — подобный пример, мы уже помнили, когда Ната копалась в туше гигантской сколопендры. Но она знала, что делает — и мы не вмешивались.