Обреченные жить (Форт у Синей реки)

На другой день углубили яму, в которой прятались, и общими усилиями стянули туда одну зверюгу. Сверху насыпали песок и сбросили валуны, в изобилии валявшиеся поблизости. Перед этим Стопарь еще раз прошелся топором по ящеру, вырубая ороговевшую кожу.

— На подошвы для сапог пойдет… — буркнул он на мои вопросы.

Второго кое-как столкнули в воду, надеясь, что там его быстро разделают мелкие рачки — ящеры не были единственными хищниками в Синей реке. Буквально через несколько минут вода возле туши словно закипела — и сотни мелких рыбок облепили массивное туловище зверя. Ночью к ним могли присоединиться и иные пожиратели падали — и мы покинули место сражения.

…Док сбился с ног, оказывая всем первую помощь. Лада, помогая старику, как умелая медсестра, ловко накладывала повязки и смазывала целебной мазью. Вместе с ней работала Ната, еще раньше ставшая главной целительницей в нашем небольшом сообществе.

Хотя кость была не задета, от пробитой насквозь руки дергало все тело. Когти речных рептилий явно не отличались чистотой и стерильностью, рана покраснела и распухла. Я кривился, когда Элина осторожно меняла травяные бинты — а девушка старалась менять повязку очень осторожно.

— Что говорит Док?

— Хмурит брови. Он колдовал над ногой Бена до темноты…

— Так плохо? — я скривился.

— Больно? Прости, я стараюсь…

— Нет, это не ты. Плохо будет, если он не сумеет вылечить мулата. Трудно жить без ноги… в наше время. А если придется ее отнимать — вообще не представляю. Вот где боль — не то, что моя…

— Твоя рука тоже требует внимания. Будем надеяться на лучшее, — встряла Ната. — Там Салли ждет…

— Салли? — я приподнялся с постели. — Почему ждет? Впусти ее, конечно.

Она вошла к нам и сразу сложила руки на груди, нервно заламывая себе пальцы.

— Бен есть очень плохо! Дар, что есть делать Салли? Док говорить сложный слова…

Мы переглянулись. Док изредка употреблял непечатные выражения — это не лучший признак…

— Я хотеть, чтобы вождь форта позвать Сову!

Я догадался. Случай с выздоровлением Наты, молва разнесла по всем прериям — и в первую очередь, это связывали именно с камланием индейца, а не вовремя подоспевшим Угаром…

— Не волнуйся так, — Ната мягко приободрила женщину. — Все будет хорошо. Док умеет лечить и более сложные раны. А если Сова поможет — Бен обязательно встанет на ноги! Твой муж выздоровеет!

Салли отрицательно мотнула головой:

— Нет. Ната, Дар… Вы знаете, что он не быть мой муж… — она немного успокоилась и стала говорить более внятно.

— Но вы же живете вместе?

Она тяжело вздохнула:

— Вместе? Нет. Мы вместе случайно — после Тот день. Так получилось… У него там, на родина, три жена и много… куча детей. Он — сын главный старейшина племени, почти сын их король. Мы все удивляться, что он не хотеть просто жить свое удовольствие — но Бен не хотеть быть скучный придворный. Здесь, вместе с нами, ехать его брат, дядя. Все попали под целую гора земли — я все видеть, прежде чем мы провалились в овраг, в нашей машина. Он… Он не может спать с женщиной после этого.

Ната усадила поникшую переводчицу на скамью и дала ей воды:

— А вы пытались? Прости, может, я вторгаюсь в вашу личную жизнь?

Мы с Элиной молчали — такая причина как-то не учитывалась нами ранее…

— Нет, Ната, — Салли, успокоившись, почти прекратила запинаться и коверкать окончания. — Спасибо тебе. Вам. Со мной никто не говорил об этом, и я просто не знаю, что делать. У меня больше нет сил…

Она закрыла лицо руками.

— Он тебе нравится? Вы уже столько времени вместе… и до сих пор, прости за откровенность, не были близки?

— Да… Наверное. Я привыкла к нему. И потом, его же никто кроме меня так не понимает! Нам было очень сложно первые месяцы разговаривать с людьми. А он, хоть и другой… Другого цвета, но, все же, свой. Его республика долгое время считалась колонией — и мы автоматически причисляли ее к части нашей страны! Это, конечно, совсем не так — но, все равно ближе, чем вы. Вы не обижаетесь?

— Что ты! Нет, Салли, все нормально!

— После того, как все погибли, он не говорил несколько дней… Не хотел говорить. Я силой увела его оттуда — и потом он много раз порывался вернуться назад! Только, когда появились большие крысы — мы пустились в бегство. Бен оказался очень вынослив — куда крепче, чем я. А ведь я считала себя не слабой — даже училась специально помогать людям, попавшим в беду. Но такого нам не преподавали! Мы сумели оторваться от них, когда вышли к краю болот. Там повстречали первых людей — и с ними шли на юг и на восток. Это было долго — месяца два-три, если не больше. Уже не помню. Из воды выползали какие-то твари. Нападали на нас — мы убегали. Сами охотились. Вот так и шли… Где-то, останавливались на время. Снова шли. Потом встретили ту женщину — и услышали от нее про людоедов. Она умерла — а мы взяли мальчика…

Она запнулась. Тень вчерашней охоты пронеслась у нас над головами… Первой жертвой пал Немой — и, если Бену не станет лучше, может статься, не последней. Они первые пришли к нам в форт — в то время, когда сам поступок уйти, из-под давления Сыча, уже воспринимался, как вызов…