Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Тем лучше! — Стопарь был тверд. — Не надо и клички, которые носим мы. Хотя, меня устраивает… Сова, рано или поздно, даст тебе такое имя, что, второго такого, тоже ни у кого не будет. И не увиливай! Ты — наш вождь. Ты стал им, когда принял нас сюда, а уж потом, когда дрался с бандитами — тем более!

— Прекрати! — я не выдержал этого потока славословия. — Еще нимб мне повесьте. Иди к черту… И дрался я не один — а вместе с вами всеми! Все, брэк, заткнитесь оба. Мы что обсуждали? Дома? Вот и вернись с небес на землю… Давай, Бен, излагай — с чего начнем?

Мулат, только качнув головой в знак согласия, стал рисовать палочкой на земле. Импровизированный чертеж быстро стал обрастать нашими дополнениями — Стопарь, получив ощутимый тычок в бок, переключился на более насущные дела. Его советы имели значение — фермер неплохо разбирался в строительстве. Если бы еще не его идея-фикс — сделать из меня местного «царька» всея прерий….

Заготовку материала начали сразу — едва отошли от чертежа, который Бен затоптал ногой. Он имел почти суеверный страх не показывать никому свои изобретения, до тех пор, пока они не воплощались в жизнь. Кроме меня и закадычного дружка, сопящего недовольно рядом, разумеется…

— Свистун! Подойди! — я подозвал мужчину и велел ему отправляться в лес — выбирать деревья. С ним — Пуму и Джен. Девушки должны были прикрывать его на случай внезапного появления хищников. С некоторых пор, роли стали меняться — мужчин, озабоченных тяжелой работой, защищали женщины. Это не означало, что первые не брали с собой оружия. Как и прежде, никто не мог выйти из форта, не имея за плечами лука или копья, а о такой мелочи, как топорик и нож можно было не вспоминать. Видя это, я лишь напоминал о внимании — часто случалось, что, увлеченные делом, мужчины оставляли его, где попало, а в условиях дикой природы это граничило с самоубийством. Волки, хоть предпочитали более открытые пространства прерий, порой заходили в Черный лес — и тот оглашался криками и ревом испуганных животных. Хищники убивали кого ни попадя, не брезгуя никакой добычей. Порой казалось — это месть людям, за то, что те вторгаются на их территорию!

В Низинах практически никто не жил. И охотники наведывались в те места лишь в погоне за преследуемым стадом, а то и одиночным овцебыком. И тогда только скорость спасала первых от гибели — волчьи стаи свирепо охраняли собственные охотничьи угодья. Не раз мы становились свидетелями столкновений — всегда кровавых! — между столь же злобными стаями перерожденных собак и более крупных волков. Летела в стороны шерсть, и, как правило, на месте свалки оставались неподвижные туши трех-четырех убитых зверей…

Я старался своих охотников направлять в сторону, противоположную Низине. Не только волки и одичавшие псы хозяйничали там — огромные змеи, способные проглотить джейра целиком, мощные туры, ломающие хребет волку одним ударом копыта, ловкие и бесстрашные кошки, размерами от прежних, до гигантских, убивающих крыс-трупоедов пачками! Ну и самих крыс, хоть и изрядно сократившихся в численности, но все еще досаждавших людям на всем протяжении долины, от Синей реки и до Каньона Смерти.

Так вышло, что самая богатая добыча водилась тоже там. Прерии, хоть и не могли считаться слишком бедными на сей счет, уступали в этом опасной местности, где не раз, бесследно, исчезали люди. То ли, очень мощные травы, намного выше и сочнее тех, что росли в остальной части долины, то ли, множество естественных укрытий, в виде бесчисленных оврагов, нор и ям, где так легко затаится и напасть исподтишка, а то и переждать непогоду.

Я слишком хорошо помнил наше столкновение со змеем — Ната едва не погибла в его пасти! И крайне неохотно разрешал охотникам уходить туда. Но форту требовалась еда… Не только руки прибавились в селении — ртов тоже добавилось. И всех нужно кормить. Туча сбивалась с ног — ей уже постоянно требовались помощницы. Слава небу, таковых хватало — не все девушки считали себя обязанными походить на Ульдэ! Ну а заставить северянку чистить корни или варить похлебку, никто и не пытался… Суровый взгляд прищуренных, узких глаз, напрочь отбивал охоту даже к шуткам такого рода. Я лишь поражался, видя ее реакцию на сугубо женские дела. Если все женщины в ее роду такие — странно, что им правили мужчины. Но, возможно, что она — исключение из правил. Стоило вспомнить ее историю…

Когда Элина и Пума, подошли вместе и попросились в прерии — я сразу заподозрил неладное. Моя огненноволосая девочка предпочитала общество северянки всем прочим, стало быть, та — тоже, где-то рядом…

— Куда?

— Туча просит добыть козорога. Клей нужен, а его копыта — лучшее из всех известных для этой цели.

Я кивнул — да, костный клей из копыт козорога был наиболее прочным. Изготовление оперенья для стрел, пропитка накидок, мало ли где он требовался?

— Можете поискать между белыми холмами и Предгорьем.

— Нет, — Пума переступила с ноги на ногу. — Там их почти не осталось. Слишком многие ищут удачи на юге.

— Перейдите Змейку…