Обреченный мир

– Тальвар точно не знает, где граница. Его сообщения подробными не назовешь. Может, через час долетим, может, через два. Кораблям авангарда пора набирать высоту, они же потеряют подъемную силу сразу, как заглохнут двигатели. Ветер понесет их дальше, но высоту они будут терять постоянно. Им придется сбрасывать балласт и выпускать газ – нельзя же везти то и другое бесконечно! – а еще контролировать темп снижения. Поэтому сейчас нужно подняться достаточно высоко, чтобы, в принципе, дотянуть до Клинка.

– Затея нравится мне все больше и больше, – съязвила Куртана, но в ее лице Кильон видел крепнущую решимость: в глазах мелькали расчеты статической и динамической подъемной силы, которые она делала всю сознательную жизнь так же естественно, как дышала.

– А дальше? – спросил Кильон. – Сколько времени продлится перелет?

– Опять-таки точно ответить не могу. Думаю, в общей сложности не дольше пары часов. А в чем дело?

– С антизональными не успеваем. Непросто правильно рассчитать дозу, если условия не известны заранее. Даже если я угадаю с дозировкой, препарат останется у нас в организме к моменту, когда мы пересечем зону.

– Существуют корректирующие препараты, – напомнил Рикассо.

– Весьма ограниченного действия – усилить действие лекарства или устранить остаточный эффект предыдущего медикаментозного лечения. Использовать их в необходимой нам концентрации – безумие, и сыворотка-пятнадцать сейчас не поможет.

– Затея и так изначально сложная, а нам еще предстоит бороться с зональным недомоганием? – нахмурилась Куртана.

– Как доберемся до границы, могу организовать раздачу легких антизональных широкого профиля, – предложил Кильон. – Все симптомы недомогания то лекарство не купирует, да и активно лишь в течение получаса, но все-таки лучше, чем ничего.

– Что ж, придется довольствоваться этим, – проговорил Рикассо. – Переход в ту зону не должен быть чересчур болезненным. Речь ведь о небольшом изменении, верно?

– Узнаем, когда долетим, – ответил Кильон.

После оживленной трехсторонней дискуссии с Куртаной, Аграфом и самим собой Рикассо на шаттле вернулся на «Переливницу ивовую». Там было безопаснее, по крайней мере по сравнению в «Репейницей», и, кроме того, его ждало много работы над неочищенной сывороткой-15, запасы которой сохранились на большом корабле даже после диверсии Спаты.

Решили, что в авангарде Роя к Клинку полетят «Репейница», «Киноварь» и «Хохлатка ольховая», остальные задержатся с безопасной стороны границы зоны. Но когда авангард поднялся к холодным слоям нижней стратосферы, опасно близко к своему рабочему потолку, за ним последовал весь Рой. «Репейница» и отдельные корабли охраны частенько набирали высоту, а вот крупные дирижабли получили такой приказ впервые за несколько лет. Тяжелое получилось испытание – и для членов экипажа, и для простых ройщиков, и для изнемогающих двигателей. Герметизированными оказались далеко не все гондолы, поэтому, чтобы облегчить пребывание в разреженном пространстве, использовали кислородные маски и баллоны. Старики, дети, больные прикладывались к ним постоянно, взрослые – лишь периодически, чтобы не допустить гипоксии. По-другому получилось бы слишком непрактично. На большой высоте следовало отдавать приказы и вести напряженные разговоры, пожалуй, даже чаще обычного, ведь чем выше рабочий потолок, тем чаще случаются технические сбои, требующие срочного ремонта. Разреженная атмосфера начала действовать на тягу, вынуждая вручную корректировать состав воздушно-топливной смеси. В перчатках и защитных очках авиаторы влезали на обледеневшие пилоны двигателей и меняли настройки карбюратора. Топливопроводы и гермовыводы становились хрупкими и нуждались в немедленном ремонте. Один авиатор поскользнулся на льду и упал за борт, другой – поранил руку, когда снял перчатку и коснулся замерзшего металла, многие «заработали» переохлаждение и обморожения, но всегда находились готовые сменить их и продолжить работу. Радовало то, что большинство кораблей сохранило запас мощности и набирало высоту, даже когда от холода отказывал двигатель-другой. Большинство, но не все – часть кораблей подъема не выдержала и начала отставать. Теперь им придется заботиться о себе самостоятельно: другим и так проблем хватало.

Пока поднимались, Кильон проверял, все ли корабли получили его рекомендации о приеме антизональных, вне зависимости от того, когда экипаж собирался пересекать зону. Рекомендации он составил простые, небольшие дозы препарата вписывались в запас, имеющийся на каждом корабле, однако путаницы возникло на удивление много. Поступали вопросы, сомнения, уточнения. Кильон отправил инструкции повторно, но все равно получил несколько просьб объяснить подробнее. Лишь разобравшись со всеми просьбами, он вспомнил, что еще не выдал препараты экипажу «Репейницы». Он тщательно прислушивался к себе: не появились ли симптомы зонального недомогания?

Куртана застала его в рубке. Она только что подышала кислородом – вокруг рта остался черный след от маски.