Обреченный на игру

Летний воздух по воле монаха начал хрустеть и одинокими снежинками таять на лицах конников, проникая даже в глазницы глухих шлемов. Это был знак. Знак, что Марио настроен серьёзно, и от его заклинаний не спасёт никакой доспех, никакое оружие.

– Понимаешь ли ты гриб, что и кому ты говоришь? – старался не замечать волнения лошадей и своей свиты Курын. – Или ты думаешь, что спасут тебя городьба вокруг поганых болот твоих или же колдовство?

– Езжай домой, барон, и скажи королю, что его голос так и не был услышан, – растворился Марио в воздухе, давая понять, что разговор окончен.

– Дайте хотя бы воды для коней! – снова открыл рот игрок, за что тут же наотмашь получил по лицу латной перчаткой от высокородного командира.

– Умеешь ли ты, монах, считать до трёх?! – выкрикнул Курын куда-то за стену острога.

– И до трёх, и до семи, твоё благородие, – улыбнулся Марио, удаляясь от ворот вглубь лагеря.

– Полтора дня туда и полтора дня обратно. Ровно три дня тебе осталось жить. Тебе и всему твоему племени!

С этими словами всадники развернулись и на радость паникующим лошадям рысью удалились от крепости.

Возле Марио из-под земли пророс Сашуас.

– Они приведут с собой подкрепление, а у нас ров недокопанный и из оружия только колы и палки.

– Сколько у тебя грибов, Саша? – в голосе Марио зазвенел металл.

– Тысяча четыреста воинов-копейщиков с кольями, – опешил гриб.

– Прорастите сплошным строем двух рот на выходе из болота. Глубина шеренг чтоб была двадцать голов. Как только конники вас атакуют или попытаются заговорить с вами, вырастайте тремя ротами с каждой из сторон света. Лошадей и железо в крепость, всадников в болота. Всех, кроме одного. Того, кто просил лошадей напоить, его живым взять.

– Миш, а че мы их прямо тут не грохнули? – заговорчески спросил гриб.

– Не при детях же, – и они оба не сговариваясь, посмотрели на игроков третьего левла, несущих сдавать квесты на поимку жаб да лягушек.

Марио растворился, чтобы появиться на дирижабле у Пликса и Рафи.

– Похоже, король Чак Хук Хила знает, что у нас феи. Недосчитавшись развед отряда, примерно через неделю они придут к нашему лесу с юга. Мы должны быть готовы. И все-таки, план «А» – наладить торговлю с гномами! А то эти в доспехах нас за людей не считают.

– Так что удивительного, мы с тобой – грибы, – улыбнулся Рафи, указывая на Пликса, – а он вон вообще дерево.

– Слабая у нас армия, – констатировал энт. – Ни мой эльфийский трон вернуть, ни южной столице противостоять.

– Похоже, придётся самому к гномам топать. Соберите мне литров пятьдесят этой муки, – оглядел запасы дури Марио.

– Это-то как раз не сложно. Но вот я видел, у них двуручные мечи были. В моих ротах этим оружием никто пользоваться не сумеет. Давай перекуём их на наконечники для копий? Можно будет построить кузницу.

– Где ты кузнеца с молотом возьмёшь? – возразил Пликс.

– Пригласим из БигинерПлейса! – парировал Рафи. – Меня там до сих пор любят и ценят.

– Ага, ценят… Помню я, как в тебя кидали тухлыми овощами, когда на казнь вели! – улыбнулся энт.

– Похитим, значит, – пожал плечами разбойник.

– Решено, – кивнул Марио. – Разогревай котлы дирижабля, слетаем, сделаем кузнецу начальной локации предложение.

Жизнь в лагере закипела новыми красками. Сашуас повёл грибов на перехват рыцарей. Пликс остался в лагере командовать постройкой укреплений. А Марио с Рафи, взяв взвод грибов, вооружённых гнилым оружием, оставшимся от андедской армии, погрузились на корабль и в ночь выдвинулись воздухом в сторону БигинерПлейса.

Глава 25. Ответ голосу короля

Рубеж Сашуаса

В воздухе пахло гнилью болот. А телесная память от возникшего из ниоткуда снежного заклинания до сих пор отдавалась в ноздрях несущихся из леса всадников, зловеще освежая воздух. Будто оно готово было растерзать конников сейчас, ровно как тогда, у крепости, за гонор барона.

«Но почему этого не сделали сразу?» – думал игрок, совсем недавно присоединившейся к коннице короля Блута Жестокого. – «Тот гриб-монах, копия игрока Марио, он мог отдать приказ и с частокола по нам бы ударили сотни дротов и арбалетных стрел. Барон Курдын, конечно, надменный дурак, но выбирать сторону поздно. За дезертирство полагается казнь, а казнь – это потеря дорогущего персонажа. Сколько времени уйдёт, чтобы снова прокачаться до девятого левла?»

Впереди показался выход из заболоченного леса, минуя линию болот.

«Можно будет не гнать лошадей, возможно даже сделать привал, снять доспех, который зудил. Жалко, конечно, грибной народ. Королевская армия не оставит от них и мокрого места. Но это игра. Жестокая, но игра».

До выхода из лесной чащи оставались какие-то 50-70 метров, как на пути, прямо на дороге пророс квадрат построенных грибов-копейщиков. Пророс и ощетинился кольями, как ёж. Все грибы, словно на подбор – пятого и шестого левла – и все без брони. Однако как же их много! Игрок Нельсон насчитал двести шляпок.

Барон все понял правильно.

– Клин! – крикнул бывавший в переделках благородный Курдын.