Обреченный на смерть

Я взглянула на маленький бамбуковый табурет. На ярлыке, который был привязан к ножке, указывалось, что это копия. И стоил он всего двенадцать долларов. Будучи подлинником, датированным приблизительно 1890 годом, табурет такого размера и качества обошелся бы покупателю в десять раз дороже. Марта, как всегда, показала свою грубость и невежество. Я в который раз озадачилась, чем же она прельстила Барни. И тут меня осенило. Да она стремится сорвать аукцион!

Краем глаза я заметила Барни. Он стоял к нам спиной возле коробки с репродукциями и, казалось, был полностью поглощен разговором с Полой Тернер. Барни наверняка пытался вытянуть из нее имена моих поставщиков, но я не слишком обеспокоилась: Пола не могла выдать того, чего не знала.

Зато Альварес, который околачивался возле секции с механическими игрушками, меня действительно встревожил. Его присутствие грозило гораздо большими неприятностями, чем был способен доставить Барни со своей женушкой. Я быстро оглянулась по сторонам, стараясь выяснить, знают ли покупатели, кто он такой, и если да, то как воспринимают его появление. Одновременно я попыталась сообразить, надо ли позвонить Максу и сообщить о неожиданном визите.

Ничего не выяснив и не сообразив, я решила разобраться с Мартой и ее попыткой раздуть скандал. Заставив себя улыбнуться, я вежливо спросила:

— Разве ты не заметила слово «копия»?

— Все равно цена слишком высокая! — взвизгнула она.

Я склонила голову набок и улыбнулась, давая понять, что вижу ее насквозь и не позволю сорвать аукцион.

— В таком случае не покупай табурет, — мирно сказала я.

Но Марта не желала сдаваться.

— Он не стоит и пяти долларов, но я не взяла бы его и за пять центов, потому что он в ужасном состоянии. И еще…

Я развела руками:

— Хозяин — барин, — и посмотрела на Альвареса, который изо всех сил притворялся, будто не замечает меня, хотя я чувствовала, что он за мной наблюдает, и на Барни с Полой.

Затем я окинула взглядом всю территорию. Среди рядов не спеша расхаживали около пятидесяти человек — вполне нормальное количество для субботы в такой час.

Альварес переместился к секции посуды и с интересом уставился на набор из нержавеющей стали, предназначенный для бара и датированный серединой прошлого века.

— Марта, извини, меня зовут, — прервала я скандальную собеседницу на полуслове и направилась прямиком к полицейскому. — Привет.

— Джози, как у вас тут здорово!

Я почувствовала, что между нами снова возникло притяжение, но предпочла проигнорировать это чувство.

— Интересуетесь посудой?

— Вообще-то не очень. — Он одарил меня широкой ухмылкой.

— Тогда что вы здесь делаете? — Я не ответила на его улыбку.

— А разве это закрытое мероприятие?

— Открытое, но вы не ответили на мой вопрос.

Он помолчал и сказал:

— Это единственный ответ, который я могу вам дать прямо сейчас.

— Следует ли мне позвонить Максу?

— Зачем? Чтобы выгнать меня с распродажи?

— Не играйте со мной в прятки. Я очень зла.

— Вижу, но не понимаю, из-за чего.

— Ладно, прощайте. У меня куча дел.

Я развернулась и зашагала к Эрику, который стоял за кассовым аппаратом, но по дороге не выдержала и оглянулась. Альварес, застыв на месте, наблюдал за мной.

— Эрик, привет! — окликнула я парня, подойдя к кассе. Из моих служащих только он и Гретчен имели право принимать деньги за покупки. У нас была заведена десятипроцентная скидка для антикваров, в чьей честности мы не сомневались. Однако к концу распродажи мы распространяем эту скидку на всех покупателей, чтобы избавиться от залежалого товара вроде разрозненного собрания сочинений малоизвестного автора.

Эрику помогала временная сотрудница. В настоящий момент она аккуратно заворачивала в старые газеты предметы из сервиза марки «Сандвич». Со смешанным чувством удовлетворения и озабоченности я увидела, что возле кассы выстроилась целая очередь.

— Что у вас? — обратилась я к человеку, стоявшему к кассе ближе остальных.

Он подал мне посеребренный поднос 70-х годов, оцененный в четыре доллара. Прежде чем просканировать штрих-код, я бросила взгляд в сторону мебельной секции и очень обрадовалась, не увидев ни Марты, ни Барни, ни Альвареса. Сделав вывод, что троица, угрожавшая сорвать аукцион, покинула склад, я почувствовала себя намного лучше, словно сама умудрилась ее спровадить.

Ликвидировав очередь у кассы, я вернулась в офис. Гретчен разговаривала по телефону. Я услышала, как она убеждает нашего лучшего поставщика немедленно приехать.

— Это Рой? — уточнила я, когда Гретчен повесила трубку.

— Ага. Он говорит, что у него есть несколько интересных книг.

— Отлично. А ты уже сделала копию записи в доме Гранта?

Как и полиция, мы дублировали подобные кассеты. Так, на всякий случай.

— Да, все готово.

— Тогда сделай дополнительную копию для Саши, ладно?

— Считай, что она у тебя в кармане.

— И вот еще что. — Я показала ей страницы, которые мне оставила миссис Кэбот. — Отксерокопируй по экземпляру для каждого из нас.

— Хорошо. — Она взяла страницы.

— Да, и время от времени проверяй Эрика. Минуту назад у него возле кассы образовалась очередь. Если такое повторится, тебе придется ему помочь.