Обречён любить тебя

— Такова жизнь, Алис, — Елисей вздохнул, уткнувшись носом в макушку погрустневшей девушки. — Хотя да, получается, мы тоже немного виноваты.

— Давай сейчас сыграем в матерей Терез и все свои деньги отдадим нищим! — насмешливо предложил Марк, ойкая от тычка в бок от Насти. — Жена, не дерись!

— А ты не неси ерунду, Белоснежка!

— Марк, — вздохнула Раиса, строго посмотрев на сына и прижимаясь к Ярославу.

— Как юрист говорю: это сейчас затянется. И ничего они вернуть не смогут, — развела руками Кристина Радова, стоя рядом с Сергеем. — Деньги уплачены, новых в бюджете не предвидится. Это же планируемые финансы. Минфин в жизни не пойдет, максимум могут сделать это в течение нескольких лет.

Двое из трех братьев Радовых согласно кивнули. Антон краем уха вслушивался в разговор семьи и друзей, лениво пройдясь взором по головам протестующих. Многие пришли с детьми ввиду того, что не с кем было оставить. Это Канарейкин тоже считал верхом глупости, Какой смысл тащить ребенка на демонстрацию, будто бы это вызовет у президента жалость и он даст всем денег.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О, глядите, наш Влад освещает новости с поля, — ткнул пальцем в сторону журналистов Андрей Радов, заметив младшего брата и дергая за рукав серого пиджака старшего — Михаила.

Высокий рыжий Владислав держал микрофон и уверенно махал рукой в сторону людей. Периодически он обращался к кому-то из толпы наугад, получая ответы на свои вопросы.

— Нет, такими темпами дебаты пройдут на улице, — нахмурился Ярослав, замечая въезжающую на парковку машину основного конкурента Павла Канарейкина — Марата Донского.

— Дно политическое приехало, — язвительно потянул Паша, ощутив, как Кира рядом зашипела:

— Паша! Прекрати! Веди себя прилично.

— А что я не так сказал? Еще полгода назад Донской в баньке с Копейкиным плюхался, а сейчас улыбается новенькими сделанными зубами и утверждает, что ничего не знал. Кому он врет? Вместе пили, вместе воровали, — огрызнулся в ответ Кенар, с неприязнью смотря на конкурента и заместителя нынешнего мэра, временно исполняющего его обязанности.

— Пап, — Антон устало потер виски, привлекая внимание отца и дернул его за рукав. — Смысл ругаться сейчас? И так навстречу пошли, внеочередные выборы по требованию сделают. Радуйся, у тебя огромный шанс. Вон толпа, вон придурки светят навороченными часами. Ты же умеешь, привлеки внимание.

Любопытство и интерес в зеленых глазах Кенара заставил Татошку тяжело вздохнуть. Более того, остальная семья резко прекратила политические дебаты, разглядывая его точно неведомого зверька.

«Надо было молчать и рот не открывать», — мрачно подумал про себя Канарейкин-младший, слыша ленивый голос Марка Тасманова:

— Татошкин, ты что, поумнел?

— Тасманов, лучше рта не открывай. Оправдываешь все анекдоты про блондинок, и интеллект морского конька. Такой же красивый, но абсолютно бестолковый, — положа руку на сердце, отозвался Антон. В ответ Марка перекосило так, что даже Настя громко хохотнула.

— Воу, брат. Один — ноль в твою пользу, — отсмеявшись, произнесла она, отбрасывая прядь темных волос за спину.

— В какую пользу? Одна гениальная шутка за двадцать пять лет — вот таки достижение! — огрызнулся Марк, мгновенно обидевшись и злобно сверкнув взглядом на Татошку.

— Тебе одной хватит, умнее все равно ничего не выдашь. Гляди, как припечатало, — злорадно отозвался Канарейкин-младший, слыша смех родителей и друзей с родственниками.

Иногда этот белобрысый щегол, по недоразумению ставший мужем его сестры, просто невероятно раздражал своей надменностью. И откуда у милого доброго дяди Ярика родилось вот это? Если бы Антон знал, было бы не так обидно.

— Все, брэйк, горячие финские фотомодели, — встал между ними Елисей, утирая выступившие от смеха, слезы. — Бой в купальниках дома устроите.

— Мальчики, — поджала губы Алиса, дергая Лису за рукав. Но тут же встряли братья Радовы:

— Нет, погодите. Тут Тасманова увалили. Не мешайте бою.

Так каждый день. И каждый раз, когда они собирались. Шумно, громко и вечно с ядовитыми шутками, часть из которых давно вошла в семейный обиход. Антон повел плечом, игнорируя улюлюканье и призывы продолжать. В детстве было весело, сейчас ему не хотелось в этом балагане участвовать. Особенно получив пристальное внимание от отца ввиду совсем недавних событий.

С Павла станется отправить его в задницу мира по желанию матери. Десятки раз Татошка радовался, что он передумал.

«Еще один косяк с твоей стороны, и мигом вылетишь первым рейсом эконом-класса до Зимбабве, понял меня? Завязывай с незаконными гонками, Антон! Это еще мать не в курсе, радуйся этому. Хотя она уже явно чувствует». 

Глупо попался. Не стоило светиться слишком, впрочем, разве можно было скрыть что-то от любимого родителя?