Читаем Обречённая полностью

Обречённая

И, последовав внезапному порыву, я поискала информацию об отце Сэм. Кажется, я уже что-то слышала о том, как он попал в политику.

Начинал он простым полицейским, известным только благодаря жене, богатой, красивой светской львице – такой она была и такой осталась.

А потом их дочь Сэм похитили. Ей было всего три. Потребовали выкуп. Но он раскрыл дело и нашел, где прятали дочь. И привез домой невредимой. Видимо, так он и заработал себе имя. Вскоре после этого он подался в политику.

Я прочитала все, что нашла, по тому делу. «Желтая пресса» пестрела сообщениями о богатой бедняжке, запертой в темноте. Вот почему она теперь спит со светом.

По другой версии, отец отказался платить выкуп и вступать в сделку с бандитами. Он утверждал, что похитители редко возвращают своих жертв живыми, даже получив деньги.

Очень жестко. Все закончилось хорошо, но вдруг обернулось бы иначе – что, если… не будь выкупа, Сэм так и осталась бы в темноте навсегда?

Неужели это не выдумка? Если так, то знает ли Сэм?

28. Сэм

Я всего раз была в Чекерзе, когда предыдущий премьер-министр приглашал нас погостить на выходные. Мне запомнился милый загородный дом и то, как мы резвились с собаками. Тогда все казалось восхитительным – папа только что стал заместителем премьер-министра, и все этому радовались.

Теперь у меня другие чувства от поездки в Чекерз, особенно учитывая то, что добираемся мы туда, как в каком-нибудь фильме о Бонде. Вместо того чтобы проделать весь путь на машине, проехав немного, мы высаживаемся и летим на вертолете. Видимо, и правда никому не положено знать, куда мы направляемся, и это пугает.

Мне совестно, что я утаила от Авы правду – пришлось сказать, что отправляемся к друзьям. Нужно было что-то придумать, вот я и солгала. А вдруг нет? Можно ли считать Армстронгов друзьями? Я их плохо знаю, но вряд ли «дружба» – настолько растяжимое понятие.

Вскоре мы уже подлетаем к Чекерзу, и с высоты загородный дом премьер-министра выглядит иначе. Вокруг раскинулась необъятная территория, и, несмотря на раннюю осень, трава здесь все еще зеленая. Интересно, есть ли у нынешних хозяев собаки?

Вертолет поджидало столько агентов, что я вновь почувствовала себя неуютно.

– Добро пожаловать! – приветствует Армстронг, пожимает папе руку и целует маму.

А кто там позади, рядом с женой Армстрога? Астрид Коннор вместе с дочерью Стеллой. Что они здесь делают?

– Астрид, рад встрече! – говорит папа без всякого удивления. И снова рукопожатия и поцелуи.

Что Астрид здесь забыла? Она встречалась с папой еще до всех политических перемен. Неужели это все, этот договор между папой и Армстронгом, дело ее рук?

Взрослые уходят, оставляя меня с миссис А и детьми. Глядя на то, как веселятся Стелла и дети, я чувствую ободряющее спокойствие.

Позже вместо пышного ужина мы устроили пикник. После еды меня и детей – Стелла все еще тащилась последней – вместе с миссис А отправили… в библиотеку.

В библиотеку? Зачем?

В центре очистили большую длинную площадку, и близнецы под руководством миссис А начинают устанавливать ворота для крикета.

Крикет? В библиотеке? В Чекерзе? Как тут не смеяться.

Быстро выясняется, что у миссис А жесткая подача. Папа вряд ли бы одобрил то, что мы устроили в историческом здании, но я бегаю, веду себя глупо и смеюсь и оттого впервые за долгое время расслабляюсь.

Чуть позже Сэнди попросила выключить свет, чтобы посмотреть в телескоп. Я с трудом удержалась от протестующего крика, а то опозорилась бы перед детьми. К тому же еще не так уж темно. Я молча считаю вдохи и пытаюсь сохранять спокойствие. Наконец дети насмотрелись.

– Сэм, твоя очередь! – говорит Сэнди.

– Не хочу.

– Хочешь! Посмотри на луну!

– Ладно. – Я решаю уступить, чтобы поскорее включили свет. Руки трясутся. Я смотрю в телескоп, но вижу лишь светлые и темные кляксы.

– Я ничего не вижу, все размыто.

– Выбери точку на горизонте над землей, а потом снова наведи телескоп на небо, – говорит миссис А.

По ее совету я настроила телескоп так, чтобы изображение получилось четким, и уже собиралась навести его на луну, когда краем глаза заметила какое-то движение. Я немного перенастроила телескоп и вновь посмотрела. Точно! У самой земли крадутся черные тени. Если бы они не шевелились, я бы их даже не заметила.

– Не поможете мне? – прошу я миссис А, и она подходит. – На лужайке посторонние, – говорю тихо, чтобы услышала только она. Она наклонилась, посмотрела в телескоп и, вновь выпрямившись, развернулась к остальным.

– Ну что, ребята, наперегонки в главный холл? – предлагает она.

Дети завизжали и сорвались с места, а мы с миссис А поспешили за ними. В руке у нее появился телефон, и она стала торопливо кому-то рассказывать об увиденном. Но в холле нас уже ждала охрана.

– Всем наверх. Живо, – велел Коулсон.