Обречённая на месть. Дилогия

— Десять страниц, — мужчина лениво улыбнулся. — Если захочешь, при случае расскажу подробней о воинской морали и самых любопытных пунктах из кодексов различных школ боевых искусств, существовавших в какие-то там лохматые давние века и благополучно распавшихся к настоящему моменту. А сейчас поговорим о том, что ты запомнила. — Ладонь, лежавшая на талии, медленно опустилась на бедро, скользнула по ноге девушки, до коленки, и медленно поползла обратно. — Почему нельзя надевать на занятия перстни и любые украшения на шею?

— Цепочкой или шнурком можно случайно задушить, а перстень, если им зацепиться за что-нибудь, может травмировать палец, — Дана прерывисто вздохнула, прижала коленки друг к другу.

— Верно, — рука Атора добралась до края платья, сдвинула его вверх. Пальцы коснулись кружевной резинки чулка. — Как дать понять противнику во время учебного поединка, что приём причиняет боль?

— Хлопнуть свободной рукой или ногой по полу, — ответила девушка и тихонько охнула, когда мужчина поцеловал её шею и легонько сжал левую грудь второй рукой.

— А ещё? — бесстыдно поглаживая полоску кожи между чулками и трусиками поинтересовался боевик. — О чём ты забыла?

— Можно хлопнуть по противнику, — голос Даны упал до шёпота. — И он обязан прекратить…

— Правильно, — и в награду ещё несколько лёгких поцелуев в шею. — Что означает поднятая вверх рука?

— Просьбу остановить или прекратить поединок из-за невозможности одного из противников его продолжить, — девушка, повинуясь нажатию ладони, покорно откинулась на грудь боевика.

Пальцы Атора скользнули в вырез платья. Неглубоко, касаясь лишь верхней части груди. Вторая рука прошлась по бедру и снова вернулась к границе чулка. Дана тихонько застонала, прижалась к мужчине. Покорная, доверчивая.

— Раздвинь ноги, — тихо шепнул он. Коснувшись нежной кожи на внутренней стороне бедра, задал следующий вопрос: — Почему во время тренировок и поединков запрещено жевать конфеты, пастилки и прочую мелкую вкуснятину?

— Можно… подавиться, — и новый стон, от едва ощутимого прикосновения языка к ушку.

Сосредоточиться становилось всё труднее. Слишком ласковыми и дразнящими были прикосновения, слишком умелыми — его руки и губы. Дана ощущала под ягодицами твёрдый возбуждённый член, и от предвкушения того, что будет дальше, девушку бросило в жар. Вторая ладонь Атора тоже опустилась на её бёдра. Он проводил кончиками пальцев от чулок почти до трусиков, не касаясь самого чувствительного местечка.

— Как внимательно ты меня слушала, — тихо рассмеялся мужчина. — А что во время учебных поединков запрещено?

Лидана прижималась к нему, чувствуя, как жарко, почти болезненно пульсирует внизу живота. Да как вообще в такой ситуации можно разговаривать об учёбе?

— Запрещено… А-ах! — наглые пальцы сдвинули трусики в сторону и коснулись нежных складочек.

— Прости, не расслышал. Что запрещено? — переспросил Атор.

— Н-не знаю… — девушка безвольно обмякла в его руках. Платье задралось на бёдра, но стыдливая малышка даже не пыталась прикрыться. — Не помню…

— Помнишь, — уверил мужчина. — И знаешь.

— Запрещено сознательно пытаться покалечить противника, — выдохнула Дана и сладко застонала, когда два пальца медленно скользнули в её лоно.

— А ещё? — Атор вновь проложил дорожку лёгких, быстрых поцелуев по беззащитной шее. Его девочка была такой чувственной, такой покорной сейчас, так доверчиво открывалась навстречу его прикосновениям. Её стоило ждать. — Продолжай.

Дана едва дышала, выгибаясь в его руках. Так сладко… Так приятно… Тихо, протестующе всхлипнула, когда пальцы замерли в ней. Шевельнула бёдрами.

— Отвечай, — шепнул боевик.

— Запрещено… так издеваться над людьми! — простонала девушка.

— Серьёзно? — мужчина легонько куснул мочку её уха и пожаловался: — Надо же… Оказывается, и я знаю не всё.

Но сжалился, продолжил ласкать её. Медленные, неторопливые, чувственные движения заставляли Дану давиться собственными стонами. Но когда напряжение достигло предела и прокатилось по телу жаркой волной, девушка вскрикнула, подаваясь навстречу пальцам, дарящим такое наслаждение.

Боевик снял её с коленей и поставил на пол. Встал, легонько коснулся припухших губ и отстранился. Девушка потянулась за ним, но он остановил её, уложив руки на плечи.

— А вот теперь твои трусики будут только мешать, — произнёс он.

Медленно провёл ладонями по телу Даны, глядя в её глаза, поднял платье выше бёдер и сдвинул кружевную ткань, позволяя вещичке упасть к ногам девушки. Затем, резко сдвинув на дальний край стола исписанные листы, усадил Дану на столешницу. Вклинился между бёдер, продолжая неотрывно смотреть в серые глаза. Почувствовал, как нежные руки несмело легли на пояс штанов, начали возиться с завязками. На щеках девушки появился лёгкий румянец смущения. Освободив член, она провела по нему ладошкой, коснулась головки. Румянец стал ярче.

— Ты так возбуждающе смущаешься, — шепнул Атор, придвигаясь вплотную. — Скромница. Хочешь меня?